Проснувшись в один не самый прекрасный день, я обнаружил на своем смартфоне сообщение от неустановленного лица, в котором оное благодарило меня за хорошую статью. И нет, это было сообщение не от моей маман. Вот она, популярность, подумал я. Мое вмиг опухшее чувство собственной важности погрузило меня в мир сладких грез: скоро у меня будут самосвалы кокаина, шлюхи с необвисшей грудью и ежедневный золотой дождь из купюр прямо мне в лицо. Надев очки, чтобы лучи славы и солнца не слепили мои похмельные глаза, я попросил скинуть ссылку на статью и… Удивился, но скорее не от наглости, а от того факта, что кто-то вообще захотел красть мою писанину: текст был опубликован не на сайте This Is Media. Тащемта, я не особо тщеславный и не сильно жадный. И мои булки горели не оттого, что я не получил ни одного звонкого шекеля за повторную публикацию, а от того факта, что мой текст, хоть и под моим именем, висел в псевдопсихологическом говнопаблике, админу которого неплохо было бы обоссать лицо.

Ах да, происходило все это в нашей любимой социальной сети «ВКонтакте», команда которой недавно анонсировала алгоритм «Немезида». Алгоритм, словно крылатая богиня, будет карать воров контента. А все это потому, что команда социальной сети исправилась, поставила свечку Св. Павлу (Дурову) и их цель теперь – «дать авторам уникального контента славу и деньги», а не грести бабло лопатой и сливать ваши переписки майору ФСБ. Однако сколько бы сыны Дурова не били себя в грудь, в реальности дела обстоят несколько иначе. Так как на мои угрозы пожаловаться Рамзану Ахматовичу админы сообщества клали железобетонный болт, я решил написать в поддержку «ВКонтакте». Агент поддержки, с которым я общался, элегантно и мягко предложил мне пососать лапу, оправдывая прямое нарушение авторских прав тем, что «это интернет» и «изначального автора текста нам все равно будет тяжело установить». А затем добавил: «Просто нам кажется, что если кто-то копирует Вашу статью, тут не стоит расстраиваться, это ведь значит, что она и впрямь качественная». От оно как. И что-то мне подсказывает, что с пришествием «Немезиды» ситуация не сильно поменяется.

Все потому что интернет – сакральная для любого русского человека вещь. Не просто отдушина, а настоящий Сион – последний оплот свободного человечества, место, где любой уставший путник сможет найти покой. Восемьдесят лет мы препарировали мертворожденного колосса, обернутого в красный саван: упорно насиловали его бездыханное тело, которое из-за трупного окоченения вообще не втискивалось в рамки окружающей действительности. Но в какой-то момент нефтяной формалин закончился, и в одно мгновенье все изгнило окончательно. Красная империя рухнула вместе с Берлинской стеной, но самое неожиданное было то, что земля обетованная, в которую этот богом помазанный народ шел под красной звездой Маркса, таская с собой мощи отца мировой революции, была за этой самой стеной. И неприкаянный призрак коммунизма наконец обрел покой и растворился в цифровой сети – месте, где все равны, где царит та самая гласность и где стало возможным все отнять и поделить. Liberté, Égalité, Fraternité. Подобие коммунизма было построено благодаря наступлению демократии, но не на земле, а в неосязаемой Валгалле. После этого наступил золотой век цифровых флибустьеров, рассекавших волны диалап-интернета. Возникали целые пиратские компании под реющим стягом черной рыбы. Все это привело к тому, что контент, выуженный в интернете, априори стал считаться безвозмездным, а доступ к торрент-трекерам – чуть ли не конституционным правом гражданина.

И любые разговоры о возмездности контента в Сети причиняют русскому человеку невыносимые душевные страдания. При этом отдать тысячу баксов за железный обмылок с надгрызенным яблоком почему-то считается нормальным, а вот необходимость платить 149 деревянных за подписку на музыку в том же «ВКонтакте» вызывает сильнейшие анальные боли и расценивается чуть ли не как преступление против человечества. Интеллектуальный труд не воспринимается как труд вовсе, хотя большую часть цены того же Айфона Х, себестоимость которого 350 баксов, составляет именно он: дезигн, технологии и патенты вам никто бесплатно пилить не будет. А уж когда речь заходит о творческом труде, дело принимает совсем печальный оборот. Тыжписатель/художник/композитор – че те, жалко, что ли? Еще намалюешь, это ведь не на заводе спину гнуть. Марать бумагу или мольберт – это ведь не работа, а так, развлечение богемных извращенцев. И творец – это такое возвышенное, бестелесное существо, обитающие в тонких мирах, которого нужно обязательно держать голодным, а значит, деньги ему не положены-с. Только вот любому творцу нужно жрать, причем не только котлеты (которые ближе к пятнице будут), но и, желательно, водку.

У большинства в башке почему-то не укладывается тот факт, что творческие страдания и внутренний конфликт абсолютно не связаны со страданиями телесными. Весь цвет Золотого века русской литературы – Грибоедов, Гончаров, Лермонтов, Некрасов, Островский, Толстой и многие другие – происходили из обеспеченных дворянских родов, сытно ели и сладко спали. И эти благородные доны имели счастье творить именно благодаря хорошему образованию и тому факту, что им не нужно было топтать русский чернозем дырявыми лаптями, чтобы заработать на горбушку – за них это крепостные делали. При этом любой творец, получающий звонкий рубль за свою работу, автоматически переносится в категорию сраных коммерсов, которые занимаются ремеслом, но уж никак не творчеством. Спешу напомнить, что роспись Сикстинской капеллы была чисто коммерческим проектом семьи Медичи, однако фрески Боттичелли, Микеланджело и Рафаэля не воспринимаются как заказная мазня. А уж о «постоянном доходе с тридцати шести букв русского алфавита» говорил сам Александр «нашевсё» Сергеевич. Пушкин жил именно на деньги от своих произведений и стал одним из первых профессиональных литераторов, о чем не стесняясь говорил сам: «Я богат через мою торговлю стишистую, а не прадедовскими вотчинами». Причем жил на широкую ногу, ибо годовой доход от литературной деятельности книгера составлял не менее 40 тысяч рублей. Это при том, что полкило отборной говядины стоило тогда 12 копеек, а квартира в самом центре столицы – Петербурга, на набережной Мойки – 4300 рублей в год.

Интересно, что с фамилией чернокожего светила русской литературы связан и первый российский закон об авторских правах. В 1824 году пираты стали перепечатывать «Кавказского пленника», не отстегивая самому поэту. Отца Пушкина это крайне возмутило и пока литератор, как рил гэнгста, отбывал ссылку, батя поэта написал в Спортлото с просьбой защитить права сына. В Спортлото, которое тогда называлось Санкт-Петербургский цензурный комитет, только развели руками и сказали, никакие законы не нарушены по той простой причине, что их нет – в России до этого момента авторское право никак не регулировалось. И тогда, в 1827 году, уже сам Пушкин через своих хоумис намекнул чиновникам, что неплохо было бы выдумать «закон противу перепечатывания книг» и «оградить литературную собственность от покушений хищников». Так через год появилось «Положение о правах сочинителя». Сегодня же копирайт рассматривается чуть ли не как главный враг толерантно-прогрессивного человечества, который попирает свободу распространения информации, права человека и вообще, чуть ли ни негров линчует. Видите ли, авторское право лишает весь социум права пользоваться чем-либо, из-за корыстных интересов одного-единственного человека. И тем самым тормозит развитие человечества! При этом почему-то старательно игнорируется тот факт, что злобные копирасты обычно ограничивают доступ к информационному попкорну: боевичкам со взрывающимися вертолетами, сериальчикам и игрушкам. А «Капитал» Маркса, как и «Финансист» Драйзера можно легко и бесплатно прочитать в интернете. Да и за прослушивание Седьмой симфонии никто вам штраф не выпишет – эволюционируй сколько влезет.

Зато мамкины воины последнего интернационала очень любят считать доллары грязных буржуев и оперируют тем фактом, что, мол, все деньги идут злым корпорациям, а вот на доходе честного творца это никак не сказывается. Возможно, это действительно так. Однако если ты не заплатил за пиратскую винду – это значит, что за нее заплатит кто-то другой. Многие игровые издатели в цену игры банально закладывают «надбавку за пиратов», а студии NWC и Interplay, выпустившие культовые Heroes of Might and Magic и Fallout, канули в лету отчасти благодаря пиратам. Самое забавное, когда дело начинает касаться порно, все почему-то закрывают рты, расстегивают ширинки и платят своими золотыми мастеркардами за премиум аккаунт Порнхаба. Как-то неожиданно находятся деньги, а все крики о произволе копирастов замолкают. Видимо, кровь от голосовых связок к члену приливает.

Вычислить админа по айпи и совершить акт уринотерапии в его отношении я не успел. Статью удалили так же неожиданно, как и опубликовали: после того как с поддержкой пообщались юристы This Is Media, видимо, объяснив, на бутылку какого размера по закону их можно посадить. Конечно, перегибы с авторским правом бывают. Часто оно отстаивает права не свободных творцов и мыслителей, а толстосумов из высоких башен и чиновников из больших кабинетов. Тот же Роскомнадзор создавался как орган, который следил бы за соблюдением копирайта в интернете, а «Закон о защите авторских прав в цифровую эпоху» в Штатах часто используется как оружие в войнах корпораций. Из-за жалоб говеных режиссеров и не менее говеных актеров YouTube блокирует пародийные обзоры Бэдкомидиана. Да и отдать три куска за игрушку в России может позволить себе не каждый, и прежде чем говорить о европейских нормах цифрового права, неплохо было бы сначала поднять уровень жизни до европейского уровня. Но, чтобы исправить ситуацию, нужно не выть и плеваться в художника, а задавать вопросы государству. А криэйтерам хоть иногда давать милостыню, чтобы они могли не дрожащими руками грызть сухари, а заниматься любимым делом: долбить запрещенные в Российской Федерации препараты для расширения сознания и радовать нас новыми творческими высерами.