Я не обращала внимания на семейные разговоры, была ужасно голодна после целого дня на свежем лесном воздухе, но ела неторопливо, соблюдая общий ритм трапезы. Видимо, со стороны это выглядело иначе, потому что, показывая на мою тарелку, Миша сказал:

– Между прочим, ты же видишь, человек столько съесть не может. Ты всегда боишься показаться негостеприимной – а ведь никто так не думает – и накладываешь такие порции, что человек вынужден давиться, чтобы не показаться невоспитанным и не обидеть тебя. Это я могу съесть в два раза больше нормального человека, мне можешь накладывать…

После ужина я помогла убрать со стола и составила грязную посуду в посудомоечную машину.

– А почему тарелки в машине стоят этой стороной? – поинтересовался Миша.

Этот вопрос привел меня в недоумение.

– А что, есть правило, какой стороной их ставить? – честно спросила я.

– Лучше этой.

– Разве?

– Почему ты подвергаешь сомнению мои слова? – его лицо дернулось.

– Мне казалось, что у меня тоже есть какой-то кухонный опыт.

– В данном случае это не имеет никакого значения.

Я уже собиралась ответить, когда вмешалась Алла:

– Какая разница? Они все равно вымоются.

Теплое солнечное деревенское утро с рассыпающимся ярким светом, с пепельными клочками паутины, сотканной за ночь – и в ней дрожащие капельки росы. Алла стоит в дверях дома, скрестив руки на груди, немного поеживаясь от лесной прохлады, с выражением скромной радости на лице, которое у нее бывает по утрам. Еще не утомленный взгляд не ищет беспредметного пространства. Она смотрит в глаза, говорит, улыбается.

Из соседних дверей выскакивает Миша с красной летающей тарелкой в руках.

– Смотрите, мы забыли фрисби. Я вам сейчас покажу, как это делается. Лови! – И сделав соответствующее движение, он запускает тарелку в воздух.

Я едва успела уклониться от несущегося на меня пластмассового снаряда. Морковки застыли от изумления и немого восторга. В два прыжка Миша очутился возле приземлившейся тарелки, подобрал ее и запустил снова. На этот раз она проскользнула в двух сантиметрах от головы ребенка. Теперь мы с Аллой замерли от неожиданности.

– Нет, это надо делать не так, – чувствуя свой промах, говорит Миша.

Он берет фрисби, замахивается и запускает ее высоко вверх. Тарелка пролетает над крышей сарая, через высокие кусты и улетает прямо на соседнюю ферму.

Алла мелко мелодично хихикает, не раскрывая рта.