Вот такой вопрос на американском сайте «Квора»: «Моя прабабушка отказывается покидать мой дом, сможет ли полиция удалить её из моего дома?». Из 15 ответов – только один правильный, что это просто троллинг. Если подсчитать возраст прабабушки у взрослого человека, то получится не меньше 80, а скорее 90 лет. B этом возрасте в большинстве случаев прабабушек сдают в дома престарелых, так что никаких проблем для американских родственников. Тем не менее, только несколько человек, видимо, сами пожилые, стали на защиту бабушки, а остальные (в том числе и кандидат наук, и профессор по криминалистике – все эти подписчики «Кворы» проходят под своими именами с указанием своей работы) просто стали обсуждать, каким образом её лучше выгнать. Может быть, лучше через суд, или сразу полицию вызывать, к тому же многие очень сочувствовали автору вопроса. Зато большинство отвечающих совсем не интересовало, куда пойдёт бабушка, и что с ней случится. Такое бездушное отношение к своим бабушкам совсем не удивительно, когда каждый день идёт реклама по телевидению «о месте для мамы». Однако иногда случается и, наоборот: что родители выгоняют детей в 18 лет из дома, или иногда взрослые дети 30-40 лет из-за возникших у них финансовых проблем возвращаются в дом родителей.
Если отношение детей к своим родителям, бабушкам, дедушкам у нас явно лучше (любовь к ближнему своему), то американцы радуют любовью к дальнему. Мне нравится внешнее дружелюбие американского народа, как часто люди говорят; но это всё внешне, последнюю рубашку отдавать не будут, как у нас было принято в России, – по крайней мере, было в старые века. Но чисто внешне даже, это всё-таки лучше, чем ничего, и явно лучше грубости, с которой чаще можно столкнуться в России, чем в Америке. Идёшь по горной тропе около города – все с тобой здороваются, шутят, ты что-нибудь в ответ. Вот пример с недавней прогулки. Идёт человек, спрашивает, почему я так тепло одета, я отвечаю: «Я из России, мне всегда холодно». Идём дальше, я предупреждаю человека, идущего навстречу, что дальше около тропинки гремучая змея сидит (это правда!); а он, наверное, чтобы тоже попугать (хотя это уже не страшно): «А вот у вас по курсу – африканские пчёлы». Тогда я, чтобы остаться победителем, говорю: «А ещё дальше (город) – коронавирус». Потом, чтобы все были счастливы и в безопасности, мы решаем, что с этой замечательной полянки с совершенно потрясающими видами (в Америке – замечательная природа) лучше вообще не уходить.
Ещё тут все любят показать своё участие, что тоже совсем неплохо. Моя подруга, у которой умер муж, говорила, что соболезнования высказывали все, даже сотрудники магазинов, в которые они часто ходили. Но на фразу: «Как Ваши дела?» нужно отвечать «Хорошо», а не начинать что-то рассказывать; здесь это не принято.
Открытки тут любят писать по всем возможным поводам. Если у ребёнка был День рождения, то его мать сидит и записывает, кто что подарил, чтобы потом обязательно прислать открытку с выражением признательности за подарок. У нас умер пёс, золотистый ретривер, по этому поводу мне высказали свои соболезнования, прислали свои открытки почти все сотрудники компании, где я работала последнее время, даже те, которые со мной не здоровались. Надо сказать, что в это время я работала по своей второй специальности, по которой в 2018-м получила диплом; устала я уже от экспериментальной науки, захотелось теоретической. Кстати, это парадокс, что на улице с тобой поздороваются, а вот на работе – не факт, если только ты не начальник, или близок к начальству, или друг, хотя ты можешь сидеть с этими людьми в одном офисе. Вот это нежелание здороваться на работе меня просто шокировало, если честно; в университете народ был более доброжелательный. Конечно, у нас тоже, наверное, можно найти людей, у которых плохие рабочие или личностные отношения, они враги и здороваться не будут, если даже сидят в одном офисе, но ситуация довольно редкая. Здесь мы были никак не связаны по работе и даже не разговаривали. Я здоровалась, когда утром входила в комнату, где работало несколько человек, а часть народа не здоровалась, по крайней мере со мной (видимо, это метаморфоза, когда ты попадаешь в круг ближних). Это я наблюдала у людей, которые были намного меня моложе: видимо, это какая-то норма у молодого поколения.
3.6. Пороки общества
Те пороки, которые есть в России, – например, пьянство, – встречаются и в Америке довольно часто; много наркоманов, но и алкоголиков тоже много. При довольно небольшом круге американских знакомых я могу привести три случая: в одном жена ушла – не выдержала пьянства мужа; во втором мужчина не только пил, но и бил свою подругу; в третьем, алкоголичкой была моя соседка.
Большая проблема в Америке – это наркотики и алкоголь, особенно в районах, где живут меньшинства. В 2017 г. у 4 % американских детей в возрасте от 12 до 17 лет была алкогольная или наркотическая зависимость, что составляет 992.000 детей. Причём если алкогольная зависимость наблюдалась у 1,8 %, то наркотическая у 3 % детей. В возрасте от 18 до 25 лет у 5,1 миллиона молодых людей в 2017 г. наблюдалась алкогольная и наркотическая зависимость, что составляет 14,8 % от этой когорты.
На фоне этих цифр кажется удивительным, что недавно принятый Байденом закон о материальной помощи при коронавирусе очень широко обсуждал марихуану (68 упоминаний) и содержал пожелание увеличить продажу марихуаны в районах, где живут меньшинства. В этой же статистике показано, что марихуана крайне распространена среди молодёжи. Молодые люди от 12 до 25 лет считаются основными потребителями марихуаны, а всего у 4,1 миллиона людей старше 12 лет наблюдается зависимость от марихуаны. В 2014 г. 6 % студентов употребляли марихуану каждый день. Многие штаты в последнее время приняли законы о легализации марихуаны (в 35 штатах разрешено использование медицинской марихуаны, а в 14 штатах разрешено для рекреационного использования). Это разрушает здоровье молодого поколения. Меры по борьбе с преступностью, против бедности и за равные права – это экономическое стимулирование этих районов, создание сети хороших школ, клубов, но никак не распространение наркотиков – это не должна быть задача правительства![5]
Алкоголизм всегда был проблемой в России, его рост наблюдался вплоть до 2010 г. Затем наблюдается резкое снижение с 18 литров чистого спирта в год на человека в 2010 г. до 13,5 литров в 2013 г. По данным Росстата, общее количество больных с диагнозом зависимость от алкоголя (алкоголизм) с 2008 по 2017 гг. сократилось на 37 % – с 2,08 млн человек до 1,3 млн человек (с 1,46 % до 0,88 % населения).
Наркозависимость, однако, не была существенным фактором в СССР ввиду отсутствия доступа к наркотикам. Однако всё начало меняться ещё в годы перестройки. По состоянию на начало 2011 года в России насчитывалось свыше 2,5 млн наркоманов[6]. Кроме того, доля молодых людей среди наркозависимых по сравнению с алкогольной зависимостью гораздо выше, и смертность среди них – тоже. Доля больных наркоманией в возрасте до 25 лет составляет 60 % от общего числа. С наркоманией тесно связан СПИД – ещё одна проблема в России, возникшая после распада Союза.
За последние 10 лет число официально зарегистрированных наркоманов в России сократилось на 25 %, а количество преступлений в состоянии наркотического опьянения – на 30 %. B целом уровень наркопреступности снизился на 17 %, – заявил президент Владимир Путин на заседании Совета безопасности Российской Федерации 16 ноября 2020 г. По состоянию на февраль 2020 года в России работают более 300 церковных центров помощи наркозависимым, в том числе 61 реабилитационный центр для наркозависимых, 17 центров ресоциализации, 61 консультационный пункт, 12 амбулаторных программ и 5 мотивационных центров, 69 групп поддержки зависимых. Ежегодно открываются не менее 10 новых церковных структур помощи наркозависимым.
Снижение алкоголизма после 2010 г. можно было бы назвать одним из достижений новой революции, если бы не тот факт, что многие алкоголики, которые были чьими-то мужьями, братьями, сыновьями, вымерли в 1990-е из-за наступившей в стране разрухи. А сейчас простой народ стал зарабатывать деньги, многие стали где-то подрабатывать после работы – всё это снизило уровень алкоголизма. А вот наркомания, особенно развитая у подростков и молодых людей, появилась после распада Союза. Это уже проблема капитализма, поскольку кто-то делает большие деньги на смерти детей-наркоманов. Вот зачем нужна идеология – всё общество должно встать против, и должны разрабатываться меры, которые не поощряют увеличение капитала за счёт производства марихуаны на Западе, а поощряют разнообразные методы борьбы, в частности те, которые начала вести церковь. Церковь пользуется авторитетом, и государство обеспечивает, я уверена, фонды для этой борьбы.
3.7. Соседи
Более тесно пришлось столкнуться с проблемой алкоголиков, когда я в течение нескольких месяцев ухаживала за одинокой соседкой. Я приносила ей еду пару раз в день, поддерживала. Несколько раз приходилось вызывать полицию (это делали родственники из другого штата по телефону) из-за ее белой горячки. При этом приходилось говорить, что она хочет покончить жизнь самоубийством, иначе ту против её воли не заберут. А в большинстве случаев она говорила, что ехать не хочет. Условия, кстати, там не супер – она рассказывала, что даже кроватей нет, какие-то кресла. Забирали меньше чем на сутки – такие там правила, а вот на большее – нужно было платить, и дорого. На сутки оплачивала ее страховка от бывшего мужа, диспетчера самолетов в аэропорту, с которым она не была в официальном разводе. Мне в её отсутствие доставалась забота о её питомцах – собаке и водной черепахе. Через сутки она приезжала на такси вроде бы во вменяемом состоянии, но этого хватало на несколько дней. Поскольку пешком тут до магазина не дойти, то она, уже в подвыпившем состоянии (без моего ведома, конечно), садилась за руль и ехала в магазин за водкой. Раз мне позвонили из магазина – приезжайте, она сильно подвыпившая. Они узнали от нее, кому можно позвонить, и в полицию звонить не стали, так как езда в пьяном состоянии могла окончиться для нее тюремным сроком. Потом ее забрали на лечение на 4 недели, за это ее отец заплатил большие деньги. После этого она не пила несколько лет. Сейчас эта соседка в доме престарелых, после того как, выпив, упала и ударилась головой, и у неё случился инсульт – плохо ходит, нечетко говорит. На оплату шла её пенсия (у нее своя государственная плюс частная пенсия от мужа) и, видимо, наследство от отца (он был учёным-химиком). А вот когда деньги со счета отца стали заканчиваться, то администрация дома престарелых решила продать её дом. Я не знаю, насколько ее родственники в курсе, поскольку у неё с ними минимальное общение; но сама она не знает, что дом продан. Когда я ей изредка звоню, то она делится надеждой, что подлечится, станет ей получше, и приедет жить в свой дом. Я, конечно, молчу, что там уже живут другие люди, понимая, что для нее это будет большим ударом. Удивительно, почему человеку, который находится в сознательном состоянии, этого не говорят. Возможно, были варианты – например, более дешевый дом престарелых, который оплачивался бы ее пенсиями; тем более, тот, в котором она живёт, ей очень не нравится.
Отношения с соседями у нас очень ограниченные: мы друг другу улыбаемся, здороваемся, машем рукой, а вот какое-то общение помимо этого происходит очень редко, и в большинстве случаев я являюсь инициатором. Разговариваем не больше 5 минут, обычно несколько фраз (дальше часто выясняется, что наши соседи куда-то бегут) – о погоде, собачках, ремонте, проблемах для нашей местности – например, преступности. С соседом, который одинок и, кажется, уже на пенсии, – наверное, раз в два-три месяца. A с семейными парами и ещё реже – раз в полгода/год. Американцы очень озабочены своим временем, к тому же, мы, русские, – для них чужие; но между собой они разговаривают не намного больше.
В нашем комплексе всего 6 домов, они были вместе построены одной компанией, и у нас свой собственный переулок, отходящий от основной улицы. Живут американцы в одном месте в среднем по 5-7 лет, дальше переезжают. Обычно это связано с новой работой или, например, с разводом. Мы живем в этом доме уже 15 лет, так что за это время в каждом соседнем доме сменилось 2-3 хозяина, a в доме, который сдаётся в наём, соседи меняются каждые 2-4 года. Люди, живущие в нашем комплексе, представляют средний класс – молодые врачи, только что закончившие учебу, медбрат и социальный работник, ветеринарный врач (с неработающим мужем), юрист с подругой (потом женой) – парикмахером, семья менеджера по строительству, риэлтор с другом. Моя пьющая соседка, кстати, из этого же класса и с высшим образованием, жила в доме, который граничит с нашим комплексом.
Кроме пьющей соседки, у нас было еще несколько более «продолжительных» контактов с нашими соседями. Наша соседка, ветеринар, попросила меня посидеть с ребенком, так как она разошлась с мужем, который не работал и обычно сидел с ребёнком. Я решила помочь. Сидение оказалось аж на 12 часов, причём 2-летний ребенок был очень активным и даже днём не спал. Хотя это были рождественские каникулы, но, помимо готовки еды на 4 человек, у меня были какие-то планы со своим ребенком-школьником, а также нужно было срочно заканчивать статью, поджимал срок сдачи. Соседка (они рентовали дом), конечно, сказала «спасибо», но была явно недовольна, что я не остаюсь на следующий день. Она не пришла даже попрощаться, когда они уезжали через пару недель. Я же посчитала, что проблемы найти человека посидеть с ребенком даже срочно – нет, но найти бесплатно – конечно, неразрешимая проблема. Кстати, это был, наверное, единственный случай, когда они подружились с другими соседями и постоянно с ними общались – у этой второй пары не было ещё детей, работа у жены была тоже не очень ответственная. Не знаю, входит ли такая помощь в дружеские отношения в Америке, но целый день с соседским ребенком они точно не сидели.
Еще один случай был не очень порядочный – я, конечно, ничего тут обобщать не хочу, такие единичные случаи случаются везде. Соседка стукнула нашу машину – она опаздывала на работу и сказала, что вечером даст контакты ее страховки, как это обычно происходит. Вечером мы ее не видели, на следующий день я увидела её из окна и вышла. Соседка сказала, что посоветовалась с мужем, и они не хотят вовлекать свою страховую компанию, поскольку страховка для них сильно вырастет; поэтому они просто заплатят ту сумму, которая потребуется для ремонта машины. Ремонт стоил 1500 долларов, деньги они обещали отдать, но не в тот день, когда мы их спрашивали; через какое-то время мы и спрашивать-то перестали. Через год они съехали.
A вот с хозяйкой дома (точнее, мамой хозяйки), который был в ренте, у нас были совсем другие отношения – очень теплые, дружественные. Последние несколько лет ее не вижу – жильцы не меняются, а она постарела, как-то особо заниматься домом не хочет, возможно, занимается компания. Она – мексиканка, с сильным акцентом, мексиканским колоритом; работала в школе, преподавала испанский язык, женщина очень добрая, с очень простой внешностью. Она чистила дом после каждых жильцов, делала ремонт и на несколько недель оказывалась в поле моего зрения. Она часто приносила мексиканскую еду, пробовала нашу русскую, рада была общению, приходила просто без приглашения. Судьба у нее очень интересная: родилась и выросла в Мексике, однако ее мать поехала в Америку и устроилась домработницей, а дочка жила при ней, училась в последнем классе здесь и поступила в университет. А потом вышла замуж за американца, школьного учителя биологии, настоящего «ботаника»; в последние годы он курировал выставку тропических бабочек в Ботаническом саду. У них трое детей, все замечательные, с хорошим образованием. Так вот, этот американец был из семьи миллионеров. Правда, у его матери было шестеро детей, a он последний – видимо, не от мира сего. Мать была еще в 1930-х годах какой-то очень известной светской дамой в Нью-Йорке, издавала журнал мод. Бабушка-миллионерша скончалась лет в 100 и очень опекала всех, особенно внуков; поэтому подарила этот дом в нашем комплексе своей внучке – надо полагать внуков, правнуков у нее от шестерых детей было очень много. Всем детям, внукам и прочим, а также их женам и мужьям (хорошая стимуляция брачных отношений) было назначено содержание.
3.8. Частная жизнь