Пальцы королевы замерли.
— Прости, что я в свое время не контролировала, чему именно тебя учат. Дед наверняка все проверял, а я как-то упустила это, — в голосе королевы звучало искреннее сожаление. — Это неверно, Лин. Даже не то, что леди Азаериэлли тебе говорила. Ошибочно все семьи подчинять каким-то общим правилам. Каждая пара устанавливает свои.
— Четверо, — невольно хмыкнула Шарлинта. — Ужасно звучит, конечно, но не пара, а четверка. А у вас с отцом какие правила на этот счет?
Королева поймала любопытный взгляд Шарлинты и качнула отрицательно головой.
— Мы не устанавливали никаких правил на этот счет, потому что они не нужны. Я просто ему доверяю, — ответила матушка.
— Просто… доверяешь? — недоуменно переспросила принцесса.
— Просто доверяю. И он еще ни разу это доверие не подвел. Иначе ты бы тоже что-нибудь да слышала.
Шарлинта задумалась, признавая какую-то правоту в словах матушки. Сплетни о фаворитке отца разнеслись бы по дворцу молниеносно, и так или иначе, они дошли бы и до Лин.
— Доверять — это обязательно? — уточнила принцесса, пытаясь представить подобную, почти слепую веру.
Получалось с трудом. Слишком памятно еще было знание о том, что верить никому нельзя, притом не только словам. Дворцовая жизнь к слепому доверию не располагала. Даже странно, как у матушки это получалось.
— Любые отношения строятся либо на взаимной выгоде, либо на доверии, — королева говорила медленно, осторожно подбирая слова и фразы. — Ты не веришь амаирам, они не доверяют тебе. Получается замкнутый круг и движение в никуда. Кто-то из вас, самый мудрый, должен остановиться и сделать шаг в сторону, сойдя с проторенной дороги. Тогда может получиться двигаться вперед рядом. Никакой гарантии, конечно, нет, но возможно, стоит просто попробовать? Вернуться на проторенный круг — не сложно. Никаких усилий не требует. И потерь существенных, пока пробуешь, не случится.
Шарлинта, прикрыла глаза, пытаясь осознать все, что услышала. Получалось немного странно. Из их четверки, она — самая мудрая? Уступающая амаирам и в возрасте, и в жизненном опыте? Не выдержав, принцесса все же растерянно спросила:
— А почему именно я — самая мудрая?
— А кто? Амаиры твои, которые выросли в мужском обществе, да еще и под гнетом военной дисциплины? Я уверена, даже описывай ты им подробно все свои эмоции, большая часть точно осталась бы для них загадкой. Женщины всегда мудрее и гибче. Даже такие упрямые и прямолинейные, как ты, Лин. Нужно просто расслабиться и позволить себе немного веры в тех, кого любишь.
— Я не люб…
Принцесса замолчала, не понимая, как объяснить собственные чувства. Они были ко всем троим, пусть и непохожие совсем, но подогнать их под общее слово «любишь» было неправильно.
— Я очень по-разному к ним отношусь, — наконец, выдавила девушка. — Иногда даже чувство вины мучает по этому поводу. Это не совсем любовь.
Королева наклонилась и запечатлела поцелуй на лбу девушки.
— Дед в чем-то прав, Лин. Вынуждена с ним согласиться. Ты слишком много времени тратишь на анализ того, что чувствуешь. Чрезмерно тщательно копаешься в этом, упуская, что можно просто жить со всеми эмоциями в ладу. Я вас всех тоже люблю по-разному — деда, отца, тебя, Наиэль, даже пасынков. Но чувства не измеряются категориями больше или меньше. Это все любовь в разных проявлениях. Я даже тебя и Наи люблю по-разному, хотя обе вы мои дочери. Да вы и сами не нуждаетесь в одинаковых чувствах с моей стороны. И твоим амаирам равные эмоции от тебя не требуются. Не забивай себе голову этим. Просто живи.
— Легко сказать, — вздохнула Шарлинта.