– В 10.00 по сахалинскому, или в 03.00 по московскому времени на Сахалине была объявлена посадка на рейс 12.20, вылетающий в Москву. Примерно час спустя у меня состоялся разговор с Алдошиным, вылетающим тем же рейсом, в результате чего Алдошин передал мне флеш-накопитель с расписанием встреч Самсонова за последние годы. Эта электронная информация была немедленно отдана в разработку. Обращаю ваше внимание, товарищ полковник, что именно благодаря этой информации был выявлено доверенное лицо Самсонова, некто Горохов, вылетающий в Москву тем же рейсом. Сам Горохов на регистрацию опоздал и появился у стойки регистрации аэропорта лишь в 04.20 московского времени. Прочий багаж улетающих в Москву пассажиров к этому времени был погружен в грузовой отсек самолета. В нарушение инструкции – а проще говоря, потому, что Горохова хорошо знали в аэропорту Южно-Сахалинска – ему разрешили пройти в самолет с большой багажной сумкой, в которой содержалось, судя по документам, сувенирное холодное оружие испанского производства. Человек, оказавший протекцию Горохову, нами установлен. В настоящее время от исполнения своих обязанностей он отстранен. Также отстранены от работы инспектора Службы авиационной безопасности, допустившие пронос на борт самолета предметов, запрещенных к перевозке в пассажирском салоне. В 06.20 московского времени «Эрбас-А330», с опозданием против расписания на 15 минут, взлетел и вышел на маршрут…
– Благодарю, майор. Подполковник Дворкин, дальше слово вам!
– С 12.30 московского времени предыдущего числа я руководил наблюдением за Самсоновым, который к этому моменту перебрался из гостиницы в снятый коттедж. Обращаю ваше внимание, товарищ полковник, что ни до, ни после этого времени со стороны Самсонова не было проявлено никакого интереса к рейсовому самолету 20–12. Очевидно, все было спланировано заблаговременно, и…
– Сергей Васильевич, не отвлекайтесь! Только факты! Домыслы и предположения оставим на потом!
– Слушаюсь… Дежурная группа техников-специалистов Управления «К» Якутского УВД взяла под тотальный контроль все возможные переговоры по средствам связи, имеющимся в распоряжении Самсонова, однако съем аудиоинформации был невозможен по техническим причинам, о которых я доложу отдельно. В 05.20 майор Щербак доложил мне о вылете с Сахалина самолета рейса 20–12, а также о том, что в багаже Горохова, пронесенном им в пассажирский салон самолета, находится сувенирное оружие с полным перечнем документов, разрешающих их перевозку воздушным транспортом. В 05.40 я доложил об этом вам, товарищ полковник, после чего было принято решение о проверке личного багажа Горохова по прибытии его в Москву…
– Для протокола, товарищи офицеры: учитывая беспосадочный полет самолета рейса 20–12, в 05.55 я поставил в известность органы транспортной полиции аэропорта Шереметьево о необходимости усиленной проверки багажа пассажира Горохова. Прошу продолжать, подполковник Дворкин!
– Очевидно, что преступники осуществляли несанкционированный контроль за полетом данного рейса и действовали согласно составленного ими плана…
– Я просил не отвлекаться на предположения…
– Извините. Итак, спустя один час пятьдесят пять минут после вылета рейса 20–12 из Южно-Сахалинска у пассажира Горохова случился сердечный приступ, и он поставил об этом в известность бортпроводников. А те, в свою очередь, пилотов. Выполняя имеющеюся инструкцию о правилах поведения в подобной ситуации и находясь в зоне управления диспетчерской Якутского аэропорта, экипаж ради спасения жизни пассажира запросил срочную посадку. Кстати, некий доктор, оказавшийся на борту лайнера, полностью подтвердил тяжелое состояние «больного». Личность этого доктора в настоящее время устанавливается. Не исключено, что он имеет прямое отношение к преступной группе…
– Это тоже пока не факт…
– Извините. Итак, экипаж, действуя в полном соответствии с имеющимися нормативными документами, доложил о нештатной ситуации сначала диспетчеру Якутского аэропорта, а позже – диспетчеру аэропорта вылета и аэропорта прилета, а также руководству своей авиакомпании. Якутск разрешил внеплановую посадку рейса 20–12, а также, по просьбе экипажа, связался с Центральной станцией скорой помощи и запросил медицинскую помощь. Станция подтвердила срочный вызов и сообщила номер машины, направляемой в аэропорт. Самолет «Эрбас-А330» совершил неплановую посадку, передал медикам «больного» и час спустя вылетел по маршруту в Москву. Добавлю, что, по просьбе прибывших в аэропорт «медиков», при «больном» остался и «доктор», оказывающий ему в полете помощь. Лично я, товарищ полковник, узнал об этом чепэ спустя два с половиной часа после вылета рейса 20–12 из аэропорта Якутска.
– Вы несколько отвлеклись, Сергей Васильевич. Все это время вы, если не ошибаюсь, находились возле дома, в котором отсиживался Самсонов. Вернее сказать, не отсиживался, а полномасштабно руководил всей операцией…
– Да, похоже на то, товарищ полковник. Примерно за час до вылета с Сахалина московского рейса в коттедж прибыл некий мужчина. Вместе с ним в дом было доставлено специальное электронное оборудование, позволяющее осуществлять контроль за полетом самолета, а также ставить помехи средствам аудиовизуального контроля. Вскоре после развертывания данного оборудования был осуществлен электронный взлом узла связи диспетчерской аэропорта Якутска, благодаря чему вызов бригады скорой помощи поступил не по назначению, а был переадресован сообщникам преступной группы. Дальнейший хронометраж позволил установить: сразу после внеплановой посадки эрбаса и направлении в аэропорт лжескорой помощи преступная группа предприняла ряд отвлекающих маневров по месту дислокации Самсонова в коттедже, что и позволило ему ускользнуть из-под наблюдения. Подробный рапорт мной направлен в ваш адрес по системе защищенной связи…
– Что обнаружено в покинутом коттедже?
– Почти ничего, товарищ полковник. Около десятка корпусов средств мобильной связи без батарей и сим-карт. Сами сим-карты были обнаружены в полурастворенном состоянии в сосуде с концентрированной соляной кислотой. Техники весьма сомневаются в том, что из остатков этих карт удастся извлечь хоть какую-то информацию. Вернувшийся в коттедж час назад сторож Нуралиев утверждает, что вывозил на свалку скопившийся мусор и какие-то электронные приборы, вышедшие из строя. Он не отрицает, что вместе с ним коттедж покинул и прибывший рано утром «гость». Однако, будучи пьяным, «гость» вышел где-то по дороге на свалку, и больше его Нуралиев не видел. За Самсоновым якобы подходила какая-то легковая машина. Ее номер и модель неизвестна. Со сторожем в настоящее время проводятся следственные действия, направленные на восстановление полной картины происшествия, но…
– Понятно… С Закрайским встретиться пока не удалось?
– Нет, товарищ полковник. Его охраняют не только его приближенные, но и весьма бережно опекают люди из властных структур. Которые считают, что…
– Сергей Васильевич, после нашего совещания я попрошу устроить мне с ним сеанс связи. Не в службу, как говорится… Думаю, это пойдет на пользу дела… Сможете? Я буду на месте часа полтора, потом не знаю, честно признаться… Однако пока продолжим, господа сыщики! Что с прочими фигурантами этого дела?
– Лжесердечник Горохов и сопровождавший его доктор Долгушин с московского рейса через два часа после того, как были увезены из аэропорта на липовой карете скорой помощи, обратились в отдел полиции села Тулагино – это сельский населенный пункт, на территории, подчиненной администрации г. Якутска. Расположен на левом берегу долины реки Лены, примерно в тридцати километрах к северу от Якутска. Согласно их солидарным показаниям, фельдшер скорой помощи в дороге дал им какой-то медицинский препарат якобы успокаивающего действия, после чего высадил их в беспомощном состоянии на окраине села и скрылся вместе с сумкой Горохова. Документы и авиабилеты оказались при них, и местная полиция после первичной проверки отправила их в УВД Якутска, а позднее – для медицинского освидетельствования Горохова. Оба твердо стоят на своих первичных показаниях: Горохову в самолете стало плохо, Долгушин оказывал ему медпомощь. Единственную натяжку в своих показаниях – насчет того, что инфаркт у него якобы был не первым – Горохов объясняет страхом за собственную жизнь и желанием поскорее оказаться в медицинском учреждении. Долгушин поясняет, что был объективно введен в заблуждение состоянием больного.
– Что с липовой машиной скорой помощи?