– Дамы и господа, говорит командир корабля. Наш самолет произвел внеплановую посадку в аэропорту города Якутска… Я хотел бы попросить прощения у пассажиров на некоторые дискомфортные ощущения при посадке, вызванные нештатной ситуацией. Садились мы с вами на скорости, превышающей обычную, – это было вызвано большим полетным весом самолета в результате того, что большая часть топлива, потребного нашему эрбасу для полета в Москву, осталась неизрасходованной. Ну, а состояние нашего больного пассажира не позволяло экипажу тратить время на сброс топлива. Так что прошу прощения за неприятные ощущения во время посадки и торможения… После небольшого технического осмотра самолета и дозаправки мы продолжим наш полет. Я рассчитываю подняться в воздух примерно через час…

– Ну, ты прямо соловьем разлился! – фыркнул Верочкин. – Что, к перрону подъезжать будем?

– Рули, Толя! Чего ж трап по всему полю гонять! А я пойду проведаю нашего больного – как ему наша посадочка аукнулась…

Таджика-гастарбайтера Самсонов встретил у задней калитки. Поймал за рукав, притянул к себе:

– Ну, что там?

– Нишего, нашалник. Аптобыс стоит как стоял, никого не видать, сукин сволош… Я твои шары под задний колес загнал, никуда тепер не поедет, бляд худой…

– Ага, молодец. Теперь давай, быстренько грузи коробки из бильярдной и этого… пьяного. Сядешь за руль, я ворота открою. Но пока не махну рукой – боже тебя упаси выезжать! Понял, бабай? А как махну – давай по газам, влево и сразу на то место. Понял? Понял, я тебя спрашиваю?! Ну, раз понял – пшел!

Тогда таджик ушоркал в дом, Самсонов нетерпеливо перетупил с ноги на ногу и поглядел на часы: если никто не подведет, до визита «гостя» остается минуты две с половиной, максимум три…

Вдали послышался приближающийся шум машины – глушитель у нее был явно пробит. Самсонов, чтобы не упустить ничего, стелющимися прыжками пересек улицу и укрылся в тени густого куста. Теперь он ясно видел замерший метрах в двухстах дальше в улочке светло-бежевый микроавтобус с зеркальными стеклами по всему периметру.

– Вот вы где притаились, засранцы, – с холодной злобой подумал он. – Ну, ничего, сейчас поглядим, как вы нервами бренчать умеете…

К микроавтобусу подлетела битая ржавая «Тойота-Креста», резко остановилась. С водительского сиденья враскачку выбрался кудлатый парень. Не закрывая дверцу, он вихляющейся походкой подошел к микроавтобусу и постучал по лобовому стеклу кулаком. Одна серия ударов, вторая…

Выругавшись, парень заорал прямо в стекло:

– Браток, бензином поделись, а? Слышись, сука?

Не дождавшись ответа, торчок – Самсонов догадался, что гостем был именно наркоман-торчок – с силой пнул ногой по колесу «микрика». Снова с минуту прислушался, а потом расстегнул штаны и начал мочиться прямо на дверь микроавтобуса.

– Талантливый парень! – восхитился вслух Самсонов. – Просто артист! Если уж после этого из ментовозки никто не вылезет…

Однако все кругом было тихо. Из микроавтобуса никто вылезать не спешил – если там кто-то и был, то возмущенные пассажиры предпочитали отсиживаться внутри.

Торчок, тщательно «оросив» чужую машину, напоследок еще раз поддал ногой – судя по звуку, уже не по колесу, а по корпусу. И направился к своей «тойоте». Сел в нее, несколько раз газанул и рванул с места так, что крыло его машины со скрежетом содрало обшивку с передней части микроавтобуса. Отъехав метров двести, торчок опять с визгом остановился, явно ожидая дальнейшего развития событий…

– Нет, вы поглядите, товарищ подполковник, что этот засранец делает! – один из техников привстал, с возмущением глядя на «орошение» своего автомобиля. – Счас выйду и дам по ушам!

– Сиди! Это провокация в чистом виде! – попробовал удержать местного полисмена Дворкин. – Думаю, это отвлекающий маневр…

Однако последующий удар ногой по корпусу и скрежет металла об металл сорвал полисмена с места. Дворкин не успел его удержать: выскочив на улицу, возмущенный «водила» погрозил нахалу кулаком и, уже не обращая на «чужого» подполковника, внимания начал заводить машину.