– Сейчас вашу сумку принесут, – улыбнулась Тамара больному. – Вы не волнуйтесь только!

– Послушайте, девушка! А наш самолет долго вообще стоять тут будет? – тронул Тамару за плечо доктор из числа пассажиров, деятельно хлопотавший вокруг больного с самого начала приступа.

– Около часа, я думаю. А что?

– Да вот тут местный эскулап, который на скорой за больным приехал, настаивает на том, чтобы я вместе с ними поехал, – пожаловался тот. – Передал, так сказать, здешним медикам с рук на руки. Он, по-моему, вообще не доктор, а фельдшер! Боится ответственности! Вот и делай после этого доброе дело! А если я от рейса отстану – что потом мне делать-то?

– Ну, а вы-то сами как считаете? Нужны вы здесь, доктор?

– По идее, да, – нехотя согласился тот. – Я наблюдал приступ в динамике, так сказать. Оказывал первую помощь…

– Тогда и волноваться нечего! – решительно заявила Тамара. – Билет, посадочный талон сохранили? Оставайтесь с вашим «крестником», а я начальнику смены аэропорта передам про вас. Посадят на первый самолет до Москвы и отправят. У вас багаж есть?

– Да нет, собственно. Налегке привык летать…

– Ну и тем более – в Москве искать ничего не надо будет! Вы только от награды за спасение человеческой жизни не отказывайтесь по скромности! – улыбнулась она.

Горохов успокоился только после того, как две бортпроводницы подтащили его тяжеленную сумку, и вместе с носилками задвинули ее на выдвижную площадку фургона для доставки бортового питания. Фургон мягко опустился на раму грузовика, а там уж экипаж скорой помощи вместе с доктором из самолета и двумя техниками засунули носилки в салон «газели».

– Давай строго за мной! – махнул водителю скорой инспектор с машины сопровождения и, включив желтые проблесковые маячки, покатил по разметочным линиям к зданию аэровокзала.

Любопытные начали потихоньку расходиться от «залетного» эрбаса. Возле самолета остались только техники, заглядывающие в жерла турбин, да громадный топливозаправщик.

На площадку самоходного трапа, двинувшегося к стоянке, ловко запрыгнул один из инспекторов Службы авиационной безопасности аэропорта.

– Ты в скорую помощь заглядывал, Володя? – окликнула инспектора водительница трапа.

– Не-а. А что?

– Ничего вроде… Совсем новенькая машина. На петлях задних дверок еще заводская консервирующая смазка осталась. Доктор, который с самолета, пиджак здорово ухайдокал. Ругался… И внутри салон совсем пустой – чудно прямо!

– А что ж ты хотела там увидеть?

– Да не знаю даже, – призналась девушка. – В фильмах показывают – в карете скорой помощи полно приборов всяких – трубки, провода. А там – вообще ничего, понимаешь?

– Не бери в голову, Катюха! – зевнул инспектор. – Главное – чтобы человека быстро в больницу доставили! А там уж этих трубок и приборов хватает!

– Уважаемые господа сыщики, давайте еще раз попытаемся – спокойно, с хронометражем, – разобраться в нашем полнейшем провале! Подчеркиваю – спокойно, не имея целью непременно найти крайнего, – а чтобы сделать для себя вывод на будущее! – Зинкявичус старался говорить спокойно, однако у него это плохо получалось. Переглянувшись на расстоянии, через экраны мониторов, Дворкин и Щербак практически одновременно поняли, что у руководителя операции уже состоялся крайне неприятный разговор с начальством. Причем главной целью в том разговоре был именно поиск крайних. – Итак, майор Щербак, начинайте! Для удобства предлагаю оперировать московским временем…