– Ну, дамы, если хотите, можете проводить меня до отеля.

– Ладно!

И три или четыре проводили меня почти до главного входа в отель «Марлин». Я сказал:

– Ладно, девочки, на этом все. Дальше я пойду один. Чтобы я мог вернуться к написанию текстов и рассказать еще не рассказанные истории. – Святой, говорю же вам.

Выйдя из кабинета Тима, я выскочил за дверь и поехала в Санапи, чтобы пригласить домой своих детей, вытирать мух с окон – все мои любимые занятия. На обратном пути в Бостон я остановился у будки, съехал на обочину и позвонил Терезе. Она истерически рыдала.

– Детка, скажи мне, – сказал я, – почему ты плачешь?

– Я скажу тебе, почему, – ответила она. – Мне позвонил Тим и сказал, что ты трахаешься с другими девушками и все еще сидишь на наркотиках, поэтому и поехал один в Нью-Гэмпшир.

Как он был хорош – все эти хитрые мелкие детали! Она просто взбесилась. Он двадцать минут держал Терезу на телефоне и кричал на нее. К тому времени мы были женаты уже восемнадцать лет.

Повесив трубку, я позвонил Бобби Хирну (моему спонсору из ОАА).

– Бобби, лучше приезжай ко мне домой в Маршфилд и убери оттуда все пушки, или я, блядь, возьму одну и застрелю Тима Коллинза. Я в таком бешенстве!

Я просто спятил! Сейчас я не позволяю себе оказаться в таком состоянии, потому что в моей жизни не осталось людей, которые могут меня до него довести.

Теперь мне пришлось разбираться с женой. Я избавлялся от этого гнева две недели, каждый день.

Тим позвонил в офис группы после того, как я сказал, что все кончено. Мы с Джо писали песни вдвоем, так что ребята из группы и так на меня злились, поэтому Тиму легко было переманить всех на свою сторону.

На следующий день я пришел в нашу студию для репетиций и обратился к своему партнеру, Джо:

– Мразь! Почему ты не спросил, употребляю ли я? Мы всегда раньше это обсуждали.

Вот! Видите, как я злюсь, просто вспоминая об этом? Подождите, дальше – еще круче!

Когда я снова увиделся с ребятами из группы, то спросил их:

– О чем вы думали, когда позволили Тиму звонить моей жене? Все, что он вам наговорил, – это всего лишь слухи от какого-то его друга.

Было еще обиднее из-за того, что тогда был действительно тот редкий момент моей жизни, когда я не пил, не принимал и не трахался с кем попало.

Когда я спросил парней, почему они поверили, что я трахал все что движется, они ответили: