Я бы в таком шоке оттого что она до такой степени расстроилась; Миа никогда не плачет. Мы с ней встретились, и я сказал:
– Миа, я не принимаю и не прячусь. Я не трогал наркотики уже девять лет.
Мы обнялись, и она плакала в моих руках. И вот мы заворачиваем за угол, я открываю глаза, и там стоят ебучие папарацци с объективами отсюда до Коннектикута. Я подумал: «Боже, это никогда не закончится?»
– Миа, вот что мы сейчас сделаем. Подожди минутку.
Я зашел в хозяйственный магазин, мимо которого мы проходили, и спросил:
– У вас есть зонт и баллончик с краской – желательно белой?
Я потряс баллончик и написал на зонте «ИДИТЕ НА ХУЙ!», открыл его, закинул на плечо, и так мы и пошли по улице! Пусть снимают хоть целый день! Я правда нашел эту фотку в парочке дурацких журнальчиков.
Тим Коллинз наложил на меня заклятие. Свенгали – вот кем был Тим Коллинз. Он специально говорил все что хотел перед толпами людей, чтобы запугивать их, и никто не смел ему перечить. Это как сидеть с другом, а на следующее утро прочитать газету и сказать: «О боже, в лесу нашли обезглавленное тело женщины», и в следующую минуту твой лучший друг заходит в комнату с отрубленной головой. Теперь тебе надо пиздец как следить за тем, что ты говоришь своему лучшему другу, я уж молчу о том, что теперь он перестал таковым быть.
Когда я последний раз выходил из кабинета Тима Коллинза, то видел и чувствовал откаты волн, как будто в озере только что проехала моторная лодка. Я повернулся и сказал: «Это последний раз, когда я сюда прихожу и произношу твое сраное имя». Я провалился в кротовую нору всепоглощающего гнева. И чувствовал, как за моей спиной нарастает ненависть. Это было все равно что стоять на корме «Квин Мэри» и смотреть на волны, которые она отбрасывает.
Тим Коллинз славился тем, что распускал слухи, которые сам же и выдумывал. Он был пожарным, который разжигал огонь.
Первый раз после этого мы говорили с ним три года назад в лифте на стадионе «Майл Хай» в Денвере.
– Мистер Тайлер, – сказал он, – как я рад вас видеть. Я очень давно хотел вам кое-что сказать.
– Я знаю что. Ты хотел попросить у меня прощения за ту фразу.
– Откуда вы знаете?
Я все знаю. Когда я в последний раз ссорился с ним из-за тех возмутительных слухов, которые он обо мне распускал, он просто ответил: «Прости, видимо, ты ошибочно принял меня за того, кому не насрать».
Я был сокрушен. Я любил Тима, доверял ему, верил в него, а он так меня подвел. Менеджеры бросали и предавали меня на протяжение всей моей карьеры. Но чем я отличаюсь от любого другого артиста?
Глава 13.5
Стервозная богиня «Билборда»
Мне позвонила Лив и сказала, что ей предложили роль в фильме с Брюсом Уиллисом и Беном Аффлеком. И она не знала, соглашаться ли, потому что фильм был слишком коммерческим.
– В каком смысле? – спросил я. У нее был старомодный вкус на фильмы, такой инди, как «Ускользающая красота» и «То, что ты делаешь», ее старые фильмы.