Когда прошло 31 января, а обещанные бета-копии еще не появились, Шпиндлер скрепя сердце написал Гейтсу письмо, начинавшееся словами "Дорогой Билл!". Далее в письме говорилось: "Я весьма разочарован тем, что мы все еще не получили от вас бета-версию Windows 95 для нашей группы разработки универсальной платформы, хотя вы обещали ее не задерживать. Пожалуйста, обеспечьте поставку версии как можно скорее. Как вы хорошо знаете, это очень важно для Apple". Шестого февраля Гейтс позвонил Шпиндлеру и сообщил ему, что перед тем как бета-версия будет передана, хотел бы провести "деловое обсуждение". Шпиндлер согласился с предложением и повторил свое обещание не давать хода судебному разбирательству, не уведомив об этом Гейтса.
Наконец, 8 февраля диски с бета-версией были доставлены в Apple. И на следующий же день Apple оформила иск против Microsoft и Intel, добавив его к старому, еще ожидающему решения, иску против Canyon. Никто и не подумал предупредить Microsoft. В момент, когда слух о судебном разбирательстве достиг "The Wall Street Journal", а точнее, бюро новостей, расположенное в деловой части Сан-Франциско, в отделе "горячих" новостей из мира бизнеса дежурил репортер Дон Кларк. Кто-то из отдела связей с общественностью Apple позвонил Кларку и велел ожидать звонка от исполнительного директора Apple Майкла Шпиндлера для обсуждения иска к фирме Canyon. Так как Шпиндлер обычно избегал средств массовой информации и до этого случая только раз дал интервью для "The Wall Street Journal", Кларк понял, что ему улыбнулась удача. Прошло немного времени, и к трубке подошел сам Дизель, запускающий процесс против Microsoft. "Мы вкладываем в эту разработку немалые деньги, это область нашего технического приоритета. И мы будем защищаться",— цитировал Кларк слова Шпиндлера по поводу иска.
Через десять минут после того, как новость о тяжбе, затеянной Apple, распространилась в эфире, по деловым информационным каналам и на видео, взбешенный Гейтс уже звонил по телефону на четвертый этаж Де-Анца, 7, в Купертино. Он честил Дизеля и в хвост и в гриву. Свое неудовольствие он высказал и в последовавшем после этого письме от 23 февраля: "Если судить по тому, как быстро появился официальный пресс-релиз на видео и какая поднялась шумиха по этому поводу, ваша акция планировалась заранее. Я считаю, что с вашей стороны было непорядочно обещать мне частное предупреждение перед подачей иска, а затем не выполнить его".
В письме, адресованном "дорогому Майку", Гейтс добавляет: "Во время нашей последней встречи вы запросили дополнительные копии бета-версий Windows 95 и говорили о деле Canyon. Apple перед этим уже получила некоторое количество копий бета-версий, однако вы потребовали еще. Необходимости предоставлять вам дополнительные копии не было, но мы решили пойти вам навстречу в знак уважения и доброй воли. В ответ я просил лишь о небольшом одолжении: прислать делегацию для обсуждения проблемы с Canyon, если будут предъявлены основания иска. Я говорил, что, если перед началом процесса вы со мной хотя бы устно это обсудите, я обеспечу дополнительные бета-версии. В факсимильном сообщении от 16 января вы обещали сделать это".
После телефонной перепалки Шпиндлер вскочил и начал нервно расхаживать по своему офису, в волнении заламывая руки. Его пытался успокоить Йен Дайери: "Майкл, не расстраивайтесь,— говорил он Шпиндлеру, как Свидетельствует очевидец.— Это всего лишь крупная деловая игра". Шпиндлер, однако, всегда принимал подобные конфликты близко к сердцу, так что и в этот раз он "беспокоился, беспокоился и еще раз беспокоился".
Гейтс тоже пребывал не в лучшем расположении духа, хотя причины этого, несомненно, выходили за рамки взаимоотношений Apple и Microsoft. Влияние Microsoft на индустрию ПК возросло настолько, что конкуренты Гейтса стали направлять федеральному правительству жалобы на монополистическую практику бегемота из Редмонда, штат Вашингтон. В самом деле, еще в 1990-м году Федеральная комиссия по торговле (FTC) приступила к рассмотрению вопроса о возможных нарушениях со стороны Microsoft, практически установившей монополию на операционные системы для ПК. Как утверждали некоторые фирмы, Microsoft, злоупотребляя своим положением на рынке, предоставляла разработчикам программного обеспечения возможность опережающего тестирования, когда поставляла им программный код новейших версий операционной системы. Microsoft отрицала существование этой практики, дающей несправедливое преимущество над соперниками на рынке программного обеспечения.
В 1993 году FTC приостановила свое разбирательство, недобрав два голоса для официального расследования жалобы на Microsoft. Но как только FTC закрыла свое расследование и вышла из игры, за дело взялись антимонополисты из Министерства юстиции США и юристы из Европы — они начали независимую проверку тех же жалоб. Microsoft удалось уладить эти публичные расследования, 16 июля 1994 года издав постановление об изменении условий своих контрактов с производителями ПК и устранении некоторых ограничений, налагаемых на программистов-разработчиков. Только улеглась первая буря, как поднялась новая волна жалоб на монополистскую практику — на сей раз в октябре 1994 года, когда Microsoft объявила, что планирует приобрести Intuit Inc., своего конкурента на рынке бухгалтерского программного обеспечения. Стоимость сделки, первоначально составлявшая 1,5 млрд. дол., по мере роста капитала Microsoft дошла до 2,1 млрд. дол.
Мир застыл в ожидании появления самого крупного объединения производителей программного обеспечения. Компьютерная индустрия боялась этой сделки. В то время Intuit (Менло-Парк, штат Калифорния) была одной из немногих фирм, опережающих Microsoft в ключевой области рынка, а именно в области программ для управления денежными средствами. В частности, ПО Quicken позволяет учитывать расходы в домашнем хозяйстве. Сделка должна была получить одобрение Министерства юстиции, поэтому уж чего Билл Гейтс хотел меньше всего, так это шумихи по поводу "драйверов", поднятой надоедливой мухой по имени Apple.
Увидев такую удобную мишень, Эд Стид из Apple решил еще сыпануть песочку в машину Гейтса. Уже давно в индустрии ходили слухи, никем, правда, не подтвержденные, что среди компаний, направивших анонимный запрос на федеральное расследование, была и Apple. В феврале, 13 числа, Стид отправил письмо в Вашингтон, округ Колумбия, окружному прокурору США Стэнли Споркину, в котором заявил, что Гейтс угрожал Apple отказом поставлять некий решающий программный продукт, если Apple не закроет дело Canyon, а заодно и проект OpenDoc. Дэйв Нэйджел и некоторые другие представители Apple послали свои заверения в поддержку этой жалобы. Так уж вышло, что именно в тот момент Споркин пересматривал антимонопольное соглашение между Microsoft и Министерством юстиции на предмет его продления. И Билл Гейтс с его империей Microsoft не на шутку встревожили Стэнли Споркина.
День Святого Валентина ознаменовался судебным постановлением, в котором рассматривались и другие обвинения в адрес Microsoft, такие как незаконное объявление о выпуске новых продуктов задолго до их готовности к продаже с целью причинения неприятностей конкурентам. Судья не слишком церемонился с формулировками, черным по белому обозначив, что методы, практикуемые Microsoft представляют "потенциальную угрозу для национального благосостояния", препятствуя здоровой конкуренции в области программного обеспечения.
Неудивительно, что Билл Гейтс был вне себя, когда 23 февраля сочинял письмо "дорогому Майку": "Пишу это лишь для того, чтобы ясно показать, насколько я разочарован в Apple из-за ее неискренности и нечестности, в чем я убедился в последние месяцы". Впрочем, свое письмо на трех страницах Гейтс заканчивает, как обычно, оставляя двери открытыми: "Тем не менее я считаю, что конструктивный диалог между нами может быть полезен обеим нашим компаниям и общим клиентам. Microsoft остается преданной пользователям
Macintosh. Я думаю, у Macintosh есть будущее. Я призываю Apple к более открытому и прямому общению с Microsoft".
По апелляции судьи Споркина в высших инстанциях было пересмотрено соглашение между Microsoft и Министерством юстиции. После того как в апреле 1995 года Министерство юстиции в судебном порядке приостановило движение Microsoft к монополизму, Гейтс был вынужден оставить свои планы приобретения Intuit Inc. Дурацкая история с Canyon развеялась как страшный сон, а иски по этому делу были благополучно отозваны. Вся эта буря в стакане воды произошла из-за каких-то несчастных сотен строк программы. Однако этот эпизод продемонстрировал всем, как мало Майкл Шпиндлер ценит отношения с Microsoft, своим главным разработчиком программного обеспечения, а также то, как скверное местечко под названием штаб-квартира Apple становится еще более скверным.
Помните, какими словами описывал Apple Джон Скалли в своей книге "Одиссея"? Он называл компанию "благородным сообществом мужчин и женщин". Уже тогда, в конце 80-х, когда создавалась его книга, это сообщество растратило изрядную долю своего благородства, и уж тем более оно не изменилось к лучшему к началу 1995-го. На четвертом этаже Де-Анца, 7, в одном углу гнездился почтенный Эдуард Б. Стид, эсквайр, любитель "подсыпать песочку в шестеренки". В другом был всезнающий Кевин Дж. Салливен, все еще способный на нормальные человеческие отношения и более могущественный, чем когда-либо, так как на вершине служебной лестницы находился его хороший приятель Майкл Шпиндлер. Офис, когда-то принадлежавший Жану-Луи Гассе, теперь занимал Йен Дайери, яркая личность с выраженной харизмой, но в то же время бескомпромиссный боец, не делающий особого секрета из того, что был бы не прочь занять место исполнительного директора Apple Computer. Был еще Дэвид С. Нэйджел, бородатый малый с профессорскими повадками, которого все считали милейшим человеком, но в то же время абсолютно неспособным внушить идеи дисциплины пребывающему в вечном хаосе инженерному подразделению.
В управляющей структуре Apple в те времена господствовали "четыре С". Со Шпиндлером (Spindler), Стидом, Салливеном мы хорошо знакомы, а вот и четвертый — Дэвид Седа. Имя последнего не было напечатано на странице 46 ежегодного доклада Apple в 1995 году, где перечисляются высшие руководители компании. А зря. Подобно Салливену, Седа имел немалое влияние на Шпиндлера. Хотя официально он занимал должность всего лишь исполнительного помощника при президенте и исполнительном директоре, Седа был одним из самых могущественных людей в Apple Computer. Куда бы ни пошел Шпиндлер, там же оказывался и Дэвид Седа, чуть сзади. Необходимо назначить встречу с Главным? Через Дэвида Седу. Готова речь для Шпиндлера, чтобы прочесть на встрече с "магнатами"? Ладно, только пусть сначала Дэвид Седа просмотрит ее. Короче говоря, он держал в своих руках все подступы к Майклу Шпиндлеру и, как говорили некоторые сотрудники штаба, этой властью нередко злоупотреблял.
"Каждый человек прежде чем оказаться в расписании Майкла, должен был пройти через Седу,— вспоминает бывший исполнительный секретарь.— Некоторые хотели записаться в расписание, но не могли". Судя по словам этого человека, да и по другим источникам, Седа вовсе не был таким уж плохим. Просто он старался защитить Шпиндлера и делал это подобно яростному доберману, преданному только одному хозяину.
Седа, однако, говорит о своей власти в сослагательном наклонении: "Хотелось бы, чтобы это было правдой". Он отрицает, что его влияние когда-либо было очень велико.
Жизнь Седы практически полностью проходила в стенах Apple Computer. Этот человек родился в Кении и был одним из немногих афро-американцев, работавших в Apple. По свидетельствам очевидцев. Седа был невероятным трудоголиком, работал по восемнадцать-двадцать часов в сутки и часто спал прямо в офисе. Похоже, его основной заботой было предугадывать желания шефа и оберегать того от всевозможных стрессов. А ведь Дизель легко впадал в стрессовое состояние, как тогда, во время борьбы с Canyon и Биллом Гейтсом, поэтому у Седы всегда было, чем заняться. "Седа часто воспринимал любые пожелания Шпиндлера буквально. К примеру, на его высказывание: "Я не хочу говорить с прессой",— Дэвид отзывался: "Ясно",— и отменял все назначенные встречи с журналистами",— вспоминает бывший высокопоставленный управленец из Apple.
Ежедневно, в четыре часа дня, Шпиндлер прочитывал сообщения, приходящие по внутренней сети e-mail. Это частенько служило хорошим поводом для несварения желудка, в особенности сообщения от недовольных рабочих. Седа, как верный доберман, бежал впереди хозяина, скаля зубы и всячески стараясь лишить Шпиндлера доступа к внутренней электронной почте, названной AppleLink. "Однажды Дэвид отправил назад особенно резкое сообщение, адресованное Шпиндлеру, сопроводив его такой фразой: "Сам отправил, сам и читай",— вспоминает бывший секретарь,— К счастью, позже Дэвид отказался от такой практики". Сам Седа отрицает это, называя случай "полной нелепицей".
Седа даже взял на себя окончательное редактирование речей Шпиндлера, хотя они уже были тщательно продуманы и подготовлены в отделе по работе с общественностью. Однажды Седа запустил руки в текст речи, написанной искуснейшим оратором Кристофером Эшером, одним из ведущих спичрайтеров Apple. "Крис работал над ней несколько дней, а Седа взял да и выдрал оттуда кусок,— вспоминает бывший сотрудник.— Шпиндлер ее прочел, и прозвучала она крайне невнятно". Седа подтверждает, что "редактировал" речи, но только в отношении стиля. Судя по тому, как невразумительно иногда изъяснялся Дизель, Седа отлично справлялся со своей задачей.