"Шпиндлер считал, что мы должны пройти весь путь, а не только какой-то отрезок,— вспоминает менеджер IBM, присутствовавший на всех этих встречах.— Они были уверены, что мы отколемся, если не согласимся на их условия. Вот почему мы не могли прийти к соглашению о платформе CHRP или лицензировании Мас". В самом деле, идея покупки Apple звучала заманчиво для IBM еще в 1991 году, когда Кеннавино и тогдашний президент IBM Джек Килер обсуждали это между собой и с Джоном Скалли на переговорах, имевших своей целью объединение технологий двух компаний.
Преимущества были очевидны: технологии IBM, огромная клиентура на деловом рынке — и горы денег. Apple владела компьютерами мирового класса, знаменитой на рынке домашних и образовательных компьютеров маркой и ведущим программным обеспечением в компьютерной промышленности. Объединившись с Apple, IBM получила бы доступ ко всей этой технологии и хорошую базу на рынках компьютеров для домашних пользователей и для сферы образования. И Apple прорвалась бы на рынок бизнес-приложений, который до сих пор от нее ускользал; кроме того, компании открылись бы несметные ресурсы "Голубого гиганта" для дальнейших исследований.
Кеннавино улетел назад в Армонк и передал слова Шпиндлера Луису Герст-неру. Тот позвонил Шпиндлеру и Марку Марккуле, новому председателю правления, пришедшему на смену Скалли, и предложил обсудить возможность покупки Apple.7 Вслед за этим Шпиндлер, с отсутствующим выражением на лице, отправился наверх, к Роберту Лоридсену, вице-президенту Apple по корпоративному развитию. "Я тут кое с кем побеседовал",— сказал Шпиндлер скромно, по словам бывшего менеджера Apple, который слышал разговор. Затем Дизель описал прошедшие переговоры. Двумя днями позже, по словам того же человека, Шпиндлер остановил Лоридсена на улице и спросил: "Может быть, имеет смысл обсудить нам все это с IBM серьезно?". Лоридсен не колебался: "Ты абсолютно прав".
А через несколько дней после такого обмена репликами, в начале октября 1994 года, состоялась вторая встреча в Далласе между IBM (Кеннавино, Томан, Томпсон и Ли Райсвиг) и делегацией Apple, в составе которой были Шпиндлер и Йен Дайери. На этот раз уже не было костюмов, самая обычная одежда. "Большую часть времени тогда мы провели за обсуждением вопросов, связанных с программным обеспечением, — рассказывает об этом менеджер IBM, участвующий в переговорах.— Мы решали, как нам объединить Mac OS и OS/2. Что будем использовать — QuickTime или QuickDraw? Что делать с Taligent? Шпиндлер говорил о сегментировании рынка и вновь на белой доске рисовал схему, показывающую тот уровень компьютерного рынка, где была сильна Apple. "Это нам нужно, чтобы стать "Мас навсегда",— объяснял Шпиндлер собравшимся. Затем он нарисовал на схеме общее пространство корпораций, где мы сможем объединить OS/2 и Мас, чтобы добиться лучшего результата".
Энтузиазм Шпиндлера по поводу слияния нарастал, впрочем, как и у Йена Дайери. Последний, в конце концов, был инженером до мозга костей и просто дрожал при мысли о том, что два изготовителя PC — с общей долей на мировом рынке в 20% — объединят свои силы. "Я думаю, это была отличная идея, великолепная возможность для IBM добиться огромных преимуществ на рынке РС,— заявлял Дайери по прошествии какого-то времени.— И Apple получила бы мощный толчок в бизнесе. Клиенты были бы в восторге".
Когда Кеннавино вернулся к Герстнеру с отчетом о результатах встречи в Далласе, тот решил, что пришла пора браться за дело серьезно. Он назначил внутреннюю комиссию по делам объединения, поставив Рика Томана, ответственного за электронику при приобретении Apple, и Кеннавино — за программное обеспечение, т.е. тех же, кто участвовал в переговорах с Apple ранее. Джерому Йорку, финансовому директору IBM, предложили проследить за финансовой частью. "Лу попросил Рика и Джима разработать план игры",— рассказывает менеджер IBM.
В то время, когда разворачивалась вся эта интрига в высших эшелонах, в прессу не просочилось ни капли информации. Вскоре после второй встречи в Далласе в начале октября обе стороны вновь встретились на ничейной земле, на этот раз в Чикаго. Затем, в середине октября, делегация IBM вылетела на Западное побережье и разбила лагерь в отеле "Саммерфилд", приблизительно в десяти минутах езды от международного аэропорта Сан-Франциско. Под рев пролетающих прямо над головой реактивных самолетов, от которого тряслись стены всех девяноста двух комнат отеля, десять инженеров из высшего подразделения IBM и десять их коллег из Apple провели остаток октября, разрабатывая технические детали союза Apple-IBM. Такие шишки, как Кеннавино и Томан, прилетали на некоторые из совещаний. Кстати, все сотрудники Apple и IBM жили в комнатах, зарезервированных IBM.
Один из инженеров Apple, бывший на этих совещаниях, вспоминает ощущение клаустрофобии, возникавшее, когда они работали в конференц-зале. Он был рассчитан на десять человек, а там ежедневно находилось двадцать. Этот неприятный момент усугублялся тем, что в отеле не функционировали кондиционеры. Неудивительно, при таких-то условиях, что каждый день работа заканчивалась около 18.00 чьим-нибудь жалобным стоном: "Пора бы и попкорна с пивом!". В "Саммерфилде" все это бесплатно подавалось как раз в это время в комнате, которую окрестили гостиной; там были столы, кресла и телевизор.
Стороны обсуждали, как сделать OS/2 основой операционной системы, которая была бы удобной и естественной для пользователя, как Мас. Преимуществом OS/2 было наличие современного "микроядра", т.е. программного модуля, позволявшего компьютеру выполнять множество функций одновременно и без сбоев. System 7 у Apple не имела подобного ядра и из-за этого имела склонность зависать и разваливаться при попытке запустить больше одной программы одновременно.
Все это время Шпиндлер не прекращал жаловаться на слабое здоровье. Неоднократно коллеги и подчиненные Шпиндлера были свидетелями его депрессии, когда он, например, начинал заметно дрожать или прятался за своим столом. Неоднократно он ложился в больницу с повышенным давлением или другими недомоганиями. На двух встречах Apple-IBM на высшем уровне Дэйву Нэйджелу, Джо Грациано и Эду Стиду, главному советнику Apple, приходилось извиняться за отсутствие исполнительного директора, объясняя представителям IBM, что тот очень плохо себя чувствовал, чтобы добраться из Долины в
"Саммерфилд". (Эд Стид, бывший юрист IBM, тормозил процесс, отказывая IBM в доступе к технологии операционной системы Мас до тех пор, пока сделка не будет закончена, говорят менеджеры IBM, участвовавшие в переговорах.) Главное, что тревожило IBM во время переговоров, это необходимость улаживать дела с государственными службами, в том числе с антимонопольным комитетом Департамента юстиции. В это время IBM могла бы использовать ограниченную лицензию, данную Apple, с тем, чтобы инженеры "Голубого гиганта" в Бока-Ратоне, штат Флорида, начали бы "лепить" новую операционную систему из OS/2 и Мас. И тогда она была бы готова как раз к завершению объединения, рассказывает менеджер IBM, принимавший участие в переговорах. "Мы даже говорили Стиду, что ограничим доступ к исходному коду для всех, кроме небольшой команды разработчиков, и, если объединение не получится, вернем код, а эту команду отстраним от разработок операционных систем",— рассказал участвовавший в переговорах менеджер.
Стид, однако, упрямо отказывался, в этом его поддерживал Джо Грациано. Стид отклонил предложение дать интервью для этой книги, но его бывший коллега хорошо помнит его взгляды. "Эд знал, что если мы передадим технологию IBM, а Департамент юстиции не даст своего разрешения, то мы вряд ли сможем помешать IBM использовать то, что они узнали,— говорит этот человек.— Он придерживался мнения, что IBM не прочь заполучить несколько секретов бесплатно. А у нас не было никакой защиты прав на технологию в случае, если объединение не будет одобрено".
Такое противодействие со стороны Apple порождало большое беспокойство даже среди самых ярых сторонников объединения в IBM, включая Кеннави-но. Теряя время на попытки добраться до "сокровищ" Apple: внутреннего программного кода, делавшего Макинтош уникальным, IBM искренне беспокоилась о том, что неопределенность для клиентов как Apple, так и самой IBM приведет к падению объемов продаж. Вот почему Лу Герстнер очень нервничал в ноябре 1994-го, садясь в самолет, летящий в Чикаго, чтобы заключить наконец эту сделку. На этот раз уже все были в костюмах.
Свежим осенним утром в Роузмонте, штат Иллинойс, представители Apple Computer и IBM собрались в 525-м номере на двенадцатом, привилегированном, этаже местного отеля "Западный", что неподалеку от чикагского международного аэропорта О’Хэйр. Делегация IBM, прибывшая утром, включала Герстнера, Кеннавино, Томана, Джерома Йорка и Джона Томпсона, старшего вице-президента IBM. Герстнер прилетел на арендованном самолете "Гольфстрим". В делегацию Apple, прибывшую накануне вечером, входили Шпиндлер, Марккула, Стид, Дайери, Нэйджел, Грациано и Лоридсен.
Это могло стать историческим моментом и имело бы даже более важные последствия, чем союз Apple и IBM с целью обобщения технологий в 1991-м. Здесь присутствовали высшие руководители двух крупнейших производителей компьютеров в мире, тайно собравшиеся для величайшего, возможно, объединения технологий всех времен. Это было бы колоссальное предприятие: 64 млрд. дол. прибылей IBM за тот год и 9 млрд. дол. Apple вместе дали бы объем продаж в 73 млрд. дол. А воздействие объединения на компьютерную отрасль было бы еще более глубоким: с 8,7% IBM на мировом компьютерном рынке и 8,3% Apple две компании контролировали бы 17% поставок компьютеров в мире и далеко обошли бы признанного лидера в этой области — Compaq с их 10% рынка.
Объединение между Apple и IBM, кроме того, покончило бы с былой независимостью компании Apple. И сделано это было бы руками компании, которую всего несколько лет назад Стив Джобс и его братия называли не иначе, как "Злобный Голубой гигант". Ведь Макинтош на самом деле был призван освободить массы людей от тирании больших компьютерных конгломератов, таких как IBM. А теперь, десятилетие спустя, монстр собирался поглотить Apple. Это в самом деле стало бы горьким моментом в истории. Но Apple сама себя загнала в угол своей бесперспективной стратегией, играя "вне промышленности" и придерживая Мас для себя. Необходимо было войти в команду с большой компанией. И "Голубой гигант" оказался тем, что нужно.
Во время перелета из Сан-Хосе на одном из личных самолетов Марккулы в салоне сгустилось почти осязаемое напряжение. Все заметнее Шпиндлер выражал нежелание завершать начатое. Грациано, напротив, хотел довести сделку до конца. Apple безуспешно пыталась продать себя с 1992-го, и на текущий момент выбора не было. Как рассказывает человек, знающий подробности того полета, Грац, наклонившись в своем кресле, говорил Марккуле: "А может быть, . попробовать предложить цену повыше (для IBM), так как у нас слишком мало времени. И вы сможете получать прибыль, пользуясь ресурсами IBM".
К тому времени переговоры об объединении зашли настолько далеко, что и Apple, и IBM известили своих членов правления и нашли советников и инвесторов. Представителем Apple была инвестиционная банкирская фирма Goldman Sachs & Company, а представителем IBM — Morgan Stanley & Company. Для осуществления слияния были привлечены силы обеих компаний: Дэйв Нэйджел из Apple и Джим Кеннавино из IBM занимались проблемами операционной системы, тогда как Рик Томан из IBM отвечал за другие аспекты, связанные с объединением компаний.
Прибыв в отель "Западный", менеджеры Apple и IBM отметились в комнате заседаний и расселись напротив друг друга по сторонам огромного стола из красного дерева. Зал, пропитанный духом корпоративной власти, был устлан толстыми коврами в бежевых тонах, украшен шторами того же цвета. На одной из стен висела писанная маслом картина, изображавшая озеро, одинокую лодку... Сюжет прямо про Apple: если компания не воспользуется лодкой IBM, следующей может и не дождаться...
Вот рассказ о событиях, происходивших в тот день, со слов трех менеджеров, находившихся тогда в кабинете. Встреча началась ровно в 8.30, под рев заходящего на посадку самолета. Менеджеры IBM провели свою презентацию, сводившуюся в основном к словам: "Это должно сработать". Затем последовало обсуждение и следующие презентации IBM и Apple. В заключение, в 11.30, Герстнер обернулся к Шпиндлеру и Марккуле и объявил: "Я хотел бы провести маленькое совещание". Герстнер проводил двух руководителей Apple в боковую комнату и туда же пригласил Кеннавино и своего финансового директора Джерома Йорка. Пятеро мужчин удалились на сорок пять минут, а их коллеги остались нервничать в зале заседаний. Внезапно дверь боковой комнаты открылась, Герстнер быстро прошел к столу и забрал документы, которые он там оставил. "Мы уезжаем",— только и бросил он своим подчиненным. Все пребывали в шоковом состоянии.