"Порой приходилось давать хороший нагоняй",— с удовольствием вспоминает Иокам.
Около года, после того как власть в Apple перешла от Джобса к Скалли, Йокам и Гассе обладали примерно равными полномочиями. Йокам занимал пост главного вице-президента по текущей деятельности компании и отвечал за все этапы производства компьютеров и их пути к потребителю, в то время как Гассе, вице-президент по новым разработкам, контролировал работу над созданием перспективных моделей. Впрочем, по своим личным качествам Йокам и Гассе не имели абсолютно ничего общего. Трудно представить себе более разных людей — блистательного провидца Гассе, готового стать новым Стивом Джобсом, и полностью лишенного качеств стратега Йокама, одержимого страстью к скучным, но таким важным мелочам. В действительности трудно было найти лучшего главного инженера, чем Йокам, и поэтому в 1986 году Скалли назначил его на этот пост, поручив ему контролировать текущую деятельность всех подразделений компании. Своим решением Скалли не просто обошел Гассе, но и поставил его под руководство человека, который лишь недавно был равен ему по званию. "Этот шаг Скалли стал для Гассе чувствительным щелчком по носу",— вспоминает Билл Карли, работавший тогда менеджером среднего звена в группе информационных систем компании.
Впрочем, в то время Гассе был настолько поглощен завершением работ над новыми моделями Макинтошей, что никак не реагировал на изменение баланса сил, вплоть до 1987 года, когда обнаружил, что далеко не одинок в своем неприятии деспотичного стиля Йокама. К тому моменту Шпиндлер, являвшийся старшим вице-президентом по сбыту и маркетингу на зарубежных рынках, стал все чаще покидать европейскую штаб-квартиру Apple в Париже и появляться в Купертино. Подобно Гассе и другим старшим руководителям Apple, Шпиндлер подчинялся непосредственно Йокаму и не скрывал своей неприязни к этому человеку, с которым был вынужден встречаться как минимум раз в месяц. "Шпиндлер не раз говорил, что ненавидит свои визиты к Йокаму: "У этого Дела нет ни одной дельной мысли в голове, но все равно я должен регулярно ходить к нему на поклон",— вспоминает бывший секретарь одного из руководителей компании.
По словам этого же человека, Йокам еще более настраивал против себя Шпиндлера, Гассе и некоторых других руководителей своей манерой поведения. Не будем забывать, что речь идет о людях с весьма развитой самооценкой. И Гассе, и Шпиндлер определенно относили себя к числу величайших умов двадцатого столетия. И тут над ними появляется какой-то Дел Йокам, с его обыкновением выходить в коридор по завершении перерыва в совещаниях и хлопать в ладоши, приглашая всех вернуться в зал, как будто он имеет дело с учениками начальной школы. "Дошло до того, что Шпиндлер и Гассе назло Йокаму начали специально опаздывать на встречи и совещания",— рассказывает один из бывших секретарей.
Хотя Кевин Салливен предпочитал держать свои взгляды при себе, вскоре стало очевидно, что и ему Йокам не по душе. Одним из немногих близких
друзей, которые появились у Салливена в Apple, стал Шпиндлер — возможно, потому, что Салливен обладал редкой способностью терпеливо слушать его сбивчивые монологи. Кроме того, Шпиндлер, с глубокой подозрительностью относившийся к своим потенциальным конкурентам в высшем эшелоне Apple, вряд ли считал Салливена одним из них, поскольку тот был всего лишь руководителем кадровой службы компании. Со временем отношения между Шпиндле-ром и Салливеном стали только прочнее, что имело крайне серьезные последствия для будущего Apple.
К концу 1987 года, когда в руководстве компании появился Аллан Лорен, у которого еще не прошло чувство опьянения внезапно обретенной властью, над головой Йокама начали сгущаться тучи. "Возможно, на ранних этапах развития компании действительно требовался кто-то такой [похожий на Йокама]. Но позднее, когда к руководству Apple пришли профессионалы... вряд ли имело смысл продолжать ходить по кабинетам с блокнотом под мышкой",— говорит Лорен. Весной 1988 года Салливен, Шпиндлер, Гассе и Лорен предприняли первую попытку мятежа, высказав свое мнение Скалли в Париже во время коллективного посещения руководством Apple процветающего европейского отделения компании, в ходе которого также обсуждался проект бюджета Apple на 1989 финансовый год, начинавшийся в октябре 1988 года.
Как вспоминает Салливен, Йокам стремился стать президентом Apple вместо Скалли, занимавшего эту должность и одновременно посты председателя совета директоров и главного управляющего компании, и настаивал в Париже на своей ведущей роли в выработке плана на 1989 год. "Дел мечтал стать президентом Apple и Скалли уже пообещал ему, что он действительно станет президентом. Но не забывайте: в Париже тогда собралось немало крайне незаурядных личностей — Деби, Билл Кемпбелл, Шпиндлер, Скалли, Гассе и Бозенберг, не считая самого Йокама. В итоге парижская встреча превратилась в подобие рок-концерта, на котором каждый стремился перехватить микрофон и спеть в него что-нибудь. Каждый хотел стать самым главным",— рассказывает Салливен в своем интервью автору этой книги, сидя в ресторанчике посреди китайских кварталов Сан-Франциско.
Напряженность между участниками встречи достигла наивысшей точки, когда Йокам представил собравшимся проект бюджета 1989 года, в котором цифры ожидаемых доходов, расходов и валовой прибыли "не стыковались друг с другом". Салливен решил от имени своих коллег переговорить со Скалли. "Я подошел к Джону и сказал: "Члены вашей команды больше не хотят работать с этим человеком. Вам следует внимательнее отнестись к этой проблеме",— вспоминает Салливен. По завершении встречи Салливен, Гассе, Шпиндлер и Лорен встретились со Скалли в ресторане парижской гостиницы, чтобы высказать свое мнение. От имени группы снова говорил Салливен. "Они требовали отставки Дела с поста главного инженера Apple, но Джон отверг все их дововды", -вспоминает один из бывших руководителей Apple, оказавшийся свидетелем разговора.
Скалли рассказал Йокаму о встрече с его недругами, что еще более накалило обстановку в верхних эшелонах управления Apple. "Я требовал напряженной и плодотворной работы, и именно за это они меня так ненавидели. Они не могли примериться с тем, что кто-то постоянно подталкивает их в спину",— говорит Йокам. Летом 1988 года, спустя несколько месяцев после парижской встечи, "грозная четверка" вновь предстала перед Скалли, на этот раз уже твердо настаивая на своем. Загоревший и отдохнувший Скалли только что вернулся из девятинедельного отпуска — первого настоящего отдыха за пять лет с момента перехода в Apple. Скалли страстно наслаждался возможностью переменить обстановку: побывать у себя дома в штате Мэн, вволю накататься на скутере и наплаваться по волнам на своем катере марки "Boston Whaler", а также спроектировать новую конюшню для обширного ранчо, расположенного неподалеку от Купертино, у подножия близлежащих холмов, где Скалли и его жена Лиззи жили, проводя свободное время со своими лошадьми.
Вернувшись на работу, он увидел перед собой Салливена со своей командой, и это быстро вернуло Скалли с небес на землю. "Они снова пришли к Скалли и заявили: "Мы больше не будем работать с ним",— пригрозив своими отставками. И Джон решил, что у него нет другого выхода, кроме как расстаться с Делом",— рассказывает бывший высокопоставленный сотрудник Apple.
Йокам был ошеломлен, узнав в августе 1988 года об этом решении, тем более что оно исходило непосредственно от Скалли. В конце концов, разве он не демонстрировал все эти годы полную лояльность Скалли? Разве он не доказал свою верность еще в момент противоборства Скалли с Джобсом? Под неусыпным оком Йокама запасы готовой продукции Apple всегда находились в идеальном соответствии с заказами клиентов, и, на его взгляд, было совершенно недопустимо вносить какие-либо изменения в безукоризненно налаженный порядок. Сотрудники Apple также недоумевали по поводу отставки Йокама, который был весьма популярен среди персонала компании и олицетворял преемственность ее традиций с первых лет существования Apple. Другими словами, именно Йокам занимал место патриарха в глазах сотрудников компании.
Даже спустя много лет после этой истории Йокам не до конца уверен, что Скалли был и в самом деле обеспокоен ростом его влияния в Apple. "На протяжении трех последних лет я руководил повседневной деятельностью компании. Тем временем Джон общался с прессой, писал свою книгу, а затем разъезжал по всей стране с ее презентациями. Когда Джон бывал в отъезде, я действительно получал полный контроль над компанией и, возможно, он считал, что в моих руках сосредоточивается слишком много власти. Но нельзя забывать и о роли Шпиндлера, Гассе и Лорена, каждый из которых мечтал стать самым главным в компании",— размышляет Иокам в тиши своего дома площадью 650 квадратных метров, стоящего посреди стройных елей на берегу озера в штате Орегон.
Хотя Скалли отказался обсуждать эпизод с отставкой Йокама, он как-то раз признался одному из своих друзей, что "очень, очень глубоко сожалеет о происшедшем". Хотя Apple уже не была прежней дружной семьей, Йокам все же не давал ей распасться. С его уходом в Apple не осталось ни одного человека, относившегося к делам компании, как к своим собственным.
Поскольку Салливен являлся лидером группы заговорщиков, добившихся отставки Йокама, именно ему и пришлось перекраивать схему управления компании, распределяя добычу равными долями между своими соратниками. Эти части правильнее было бы назвать вотчинами, где их владельцы могли править подобно королям. Король Гассе стал президентом Apple Products — нового отделения компании, включавшего в себя не только разработку и маркетинг, но и производство серийной продукции. Король Шпиндлер получил во владение другое новое отделение Apple под названием Apple Europe. Наконец, король Лорен был повышен до звания президента нового отделения Apple USA занимавшегося продажами и маркетингом на крупнейшем компьютерном рынке мира.
Так как в новой организационной структуре Apple больше не было должности главного инженера, президенты новоиспеченных отделений подчинялись непосредственно Скалли. Несмотря на проблемы, вызванные введением новой схемы управления компанией, Салливен до сих пор гордится своим детищем. "Построенная мной схема являлась верхом совершенства. Джон должен был взять управление Apple под свой контроль, поскольку компания продолжала увеличиваться в размерах и деятельность его окружения все больше требовала присмотра",— подчеркивает Салливен.
Даже бедный Йокам получил свою утешительную долю: его назначили президентом Apple Pacific — нового отделения компании, отвечавшего за весьма активные поставки компьютеров Apple в школы, а также за их сбыт на крошечном рынке стран Тихоокеанского региона. Не стоит и пытаться понять, что общего между образовательным рынком и Тихим океаном, — даже менеджеры пресс-службы компании не смогли предложить ни одного сколько-нибудь убедительного довода, когда Скалли поручил им дать внятное объяснение новых обязанностей Йокама. Но это не имело большого значения, поскольку для Йокама новое назначение все равно становилось лишь последним шагом на пути за ворота компании. Салливен и Ко. вовсе не удовлетворились отставкой Йокама с поста их руководителя. Очень скоро они опять подошли к Скалли и заявили, что не хотят работать с Йокамом, какую бы должность тот не занимал. В итоге через полтора месяца после отставки с поста главного инженера Apple Йокам объявил, что покинет компанию в начале будущего года, когда исполнится ровно десять лет его работы на Apple. По словам самого Йокама, на посту президента Apple Pacific он не испытывал никакого внешнего давления и решение уйти было принято вскоре после отстранения от обязанностей главного инженера Apple.
Непосвященным было очень непросто увидеть какой-либо смысл в кадровых перестановках 1988 года, последовавших вскоре за реорганизацией 1987 года. "За всеми реорганизациями в Apple становится трудно уследить",— признался тогда консультант Стюарт Элсоп, имевший большое влияние в компьютерной промышленности. В своей книге "The Macintosh Way", опубликованной в 1990 году, Гай Кавасаки отмечает, что реорганизации для сотрудников Apple стали настолько привычным делом, что те перестали воспринимать их всерьез. "В Купертино ходила поговорка: "Если вам не нравится очередная реорганизация, не волнуйтесь — через три месяца произойдет еще одна",— рассказывал Кавасаки, к тому времени уже покинувший Apple и создавший свою собственную фирму.
Как помнит читатель, Кавасаки был главным пропагандистом Макинтоша среди разработчиков программного обеспечения, мастерски владевшим искусством убеждения. Очень многие прислушивались к нему, полностью доверяя его ясному и мощному голосу в любых вопросах, связанных с деятельностью компании. Поэтому можно не сомневаться, что Кавасаки выражал господствующую среди сотрудников Apple точку зрения на причины такого обилия реорганизаций, выделяя из них две основные. Во-первых, Apple настолько быстро расширяла свой бизнес, что частые перемены становились неизбежными.
Во-вторых, Apple всегда была крайне политизированным местом. Очень часто основой принятия того или иного решения становилась не его осмысленное гь, а политическая допустимость. Именно поэтому реорганизации следовали одна за другой, ведь каждый должен был получить свою собственную песочницу. Во время руководства Джобса ситуация была кардинально иной: