Весной 1449 г. Дмитрий Юрьевич предпринял попытку захватить Кострому, однако великокняжеские воеводы Федор Басенок и Иван Стрига-Оболенский отразили атаку. Узнав о действиях Шемяки, Василий II собрал полки и выступил на помощь Костроме. Не имея сил противостоять двоюродному брату, Дмитрий согласился на мир. Но в Москве и в Галиче понимали, как ненадежно это перемирие.

Зимой 1450 г. Василию II стало известно о намерениях Шемяки возобновить войну. Великий князь хотел идти на Галич, когда пришла весть, что Дмитрий неожиданно покинул свою столицу и увел рать на реку Обнору. Конечной целью похода Шемяки была Вологда. Московская рать выступила в поход и пришла на Обнору, Дмитрий Юрьевич был вынужден отступить в Галич. Василий с полками остановился в Железном Бороке, к западу от удельной столицы Шемяки. Отсюда великий князь хотел наступать на Галич. Ему было известно, что Дмитрий готовит город к обороне, «а людеи около его много, а город крепит и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам перед городом стоит со всею силою» (81, 209). Ставки в предстоящем противостоянии были велики, решалась судьба Московского княжества. Василий II был лишен зрения и не мог вести рать на своего врага, поэтому великокняжеские полки возглавил Василий Иванович Стрига-Оболенский. Вместе с ним в поход шло «князеи и воевод многое множество» (81, 209). Следом за главными силами на Галич выступили отряды служилых татар во главе с царевичем Касимом.

27 января по льду реки Вёксы и Галичского озера московская рать подошла к Галичу. Дмитрий Шемяка занял позиции на высоком и вытянутом холме, который возвышался над городом и озером, подступы к возвышенности затрудняли овраги и буераки. Впоследствии этот холм получил в народе название Шемякиной горы. Численное превосходство москвичей Дмитрий Юрьевич уравнял выгодной позицией, чтобы вступить в боевое соприкосновение с противником, великокняжеским ратникам предстояло пробираться через заваленные снегом овраги и подниматься по крутым склонам холма. Шемяка решил дать бой от обороны и вынудить противника к активным действиям: «стояше на горе над городом со всею силою, не поступая ни с места» (81, 209). Перед Василием Оболенским стояла крайне сложная задача. Великокняжеская рать выстроилась в боевой порядок прямо на льду озера и двинулась в сторону горы, где стояли полки Шемяки. Московичи вышли на берег и стали пробираться сквозь дебри и овраги. Василий Оболенский опасался вражеской засады, но князь Дмитрий активности не проявил и продолжал выжидать. Он наделся, что когда после трудного перехода москвичи устанут, их удастся смять одним мощным ударом. Когда московская рать оказалась в непосредственной близости от Галича, со стен и башен города ударили пушки: «И начаша первое з города пушки пущати и тюфяки, и пищали, и самострелы, но ни во что же бысть им, божиею благодатию не убиша никого же» (81, 209). Оболенскому повезло, вражеская стрельба была безрезультатной. Выбравшись из оврагов, москвичи устремились вверх по склонам горы и атаковали галицкие полки. Первыми вступили в битву всадники царевича Касима, служилые татары ударили по правому крылу вражеского войска. Князь Василий Оболенский напал на полк левой руки, центр боевых порядков противника атаковал воевода Дмитрий Ряполовский. Шемяка повел галичан в контратаку, войска сошлись в прямом бою, началась рукопашная схватка, «и бысть сеча зла». Галичане попытались сбросить великокняжеских ратников с горы, но задние ряды москвичей подпирали стоявших впереди товарищей, московские полки устояли и продолжили наступление. Дмитрий Шемяка объезжал строй галичан и призывал воинов храбро сражаться, однако Оболенский продолжал наращивать натиск. В разгар битвы воевода Ряполовский ввел в сражение великокняжеский двор и прорвал центр боевых порядков противника. Началось истребление галицкой пехоты, Шемяка понял, что битва проиграна, и бежал с поля боя. Москвичи «многих избиша, а лутчих всех руками яша…. а пешую рать мало не всю избиша» (81, 209). Уцелевшие галичане бежали в город и приготовились к осаде, но были вынуждены сдаться, когда приехал Василий II. Дмитрий Юрьевич укрылся в Великом Новгороде.

Битва под Галичем подвела черту в длившейся с 1425 г. феодальной войне в Московском княжестве. И хотя Шемяка продолжил борьбу, её исход стал очевиден, окончательная победа Василия Темного не вызывала сомнений. В июле 1453 г. Дмитрий Шемяка был отравлен в Новгороде.

Великий князь сделал свою ставку в Яжелбицах, откуда открывалась дорога на Новгород. Василий отказался от прямого удара по городу, он обкладывал врага, как медведя в берлоге, и отправил 5000 воинов занять Старую Руссу. Отрядом командовали воеводы Федор Басенок, Иван Оболенский-Стрига, Семен Карамышев, Иван Ильин и Михаил Русалка. Под их началом была и конница служилых татар.

О дальнейших событиях есть два летописных рассказа, противоречащих друг другу – в Летописи Авраамки (68, 195) и в Воскресенской летописи (59, 146). Разбирать их отличия друг от друга не имеет смысла, гораздо логичнее эти свидетельства сопоставить и попытаться представить общую картину сражения. Москвичи захватили Руссу без боя, воины разбежались по улицам, начался повальный грабеж мирного населения. Жители города нападения не ждали, их застали врасплох, они не успели ни сами убежать, ни добро вывезти. О сопротивлении даже речи не было. Московские ратники и служилые татары до нитки обобрали горожан, после чего принялись грабить церкви: «и у святых церквей двери выломаша, и от икон круту отъимаша, и всякую утварь серебряную и златую и ларци разьбиша, и много зла учиниша» (68, 194). Погром был жуткий, захваченная добыча оказалась велика. Судя по всему, Василий II не ставил перед своими воеводами задачу удержать Руссу, в противном случае их дальнейшие действия выглядят странно. Московские военачальники загрузили телеги трофеями и отправили в Яжелбицы вместе с большей частью ратников. Сами остались в Руссе. Можно предположить, что воеводы решили разграбить окрестные селения и порадовать своего государя ещё большей добычей. Командиры распустили своих людей грабить деревни и села, в городе остались лишь «дети боарские с малыми людми, без коих нелзе быти им» (59, 145). В это время стало известно, что к Руссе приближается новгородская рать.

Информация о новгородском воинстве противоречива. В Летописи Авраамки говорится, что рать возглавили князь Василий Васильевич Шуйский (Низовский), посадник Иван Лукинич Щока, тысяцкий Василий Пантелеевич и новгородский боярин Есип Васильевич Носов. Как записал летописец, «не во мнозе силе бояре, и житьи люди, и молодых людей немного» (68, 194). Из текста следует, что новгородская рать была крайне малочисленна. Следом за главными силами из Новгорода выступил князь Александр Чарторыйский, однако по неизвестной причине задержался на Липне и не успел к сражению. В Воскресенской летописи приводятся конкретные данные о новгородской рати – 5000 человек. Главную ударную силу составляли тяжеловооруженные всадники в крепких доспехах с длинными копьями (59, 146). Ничего невероятного в этом нет, новгородцам вполне по силам было выставить такое войско. Русса имела стратегическое значение, её требовалось вернуть любой ценой, поэтому вряд ли правящая верхушка Новгорода отправила против московских воевод небольшой и плохо вооруженный отряд. По льду озера Ильмень и реки Полисть Шуйский незаметно подошел к городу и атаковал вражеское войско. Первый бой произошел на огородах у церкви Святого Ильи. Не ожидавшие нападения москвичи и служивые татары не выдержали слаженного удара новгородцев, потеряли 50 человек и побежали в Руссу. Воины Шуйского ворвались в город и погнали противника по улицам, попытки москвичей задержать врага успеха не имели, их быстро выбили из домов и дворов. Многие новгородцы слезли с коней, стали снимать одежду и доспехи с убитых татар и москвичей, остальные продолжили победоносное наступление.

Для московских воевод сложилась критическая ситуация, в их распоряжении было около 200 воинов. Мнения разделились, одни военачальники предлагали покинуть город, другие хотели сражаться, поскольку боялись гнева великого князя больше, чем гибели в бою. Чтобы не быть растоптанными вражеской конницей, москвичи отступили за плетень, где глубокие сугробы не давали новгородцам обойти их позиции. Отправив гонцов за помощью к отрядам, промышлявшим в окрестностях города, великокняжеские воеводы расставили людей на позициях и приготовились к бою. Московские ратники открыли стрельбу из луков по новгородским всадникам, однако стрелы отскакивали от прочных доспехов. И тогда кто-то из воевод приказал стрелять по коням. Под градом стрел лошади взбесились и начали метаться по полю сражения, сбрасывая всадников в сугробы. Во время этой атаки погибли бояре Есип Носов и Офонос Богданов. Новгородцы не могли достать укрытых за плетнем москвичей и служилых татар длинными копьями, не могли сдержать израненных стрелами коней: «и начаша стрелами бити по конем их, кони же их яко възбеснеша, и начаша метатися под ними и с себе збивати их» (59, 146). Атака новгородцев захлебнулась, некогда грозное войско превратилось в беспорядочную и неорганизованную толпу. Когда же из окрестных сел подошли московские отряды и ударили новгородцам в тыл, всё было кончено. Шуйский храбро сражался, однако не смог переломить ситуацию в свою пользу. Боярин Василий Казимир был ранен и сбит с коня на землю, но сумел выбраться из боя и на другом коне умчался в Новгород. Побежал Василий Шуйский, побежало всё новгородское воинство. В плен попали бывший посадник Михаил Туча, знатные бояре Труфан и Никита Фаустов. Пленников москвичи взяли мало, у воевод было недостаточно сил, чтобы организовать погоню. И только когда собрались все отряды, началось преследование разбитого врага: «биюще и грабяще и в плен ведуще» (59, 146). Утверждение Воскресенской летописи, что москвичи пришли в Яжелбицы «здрави вси» (59, 146), действительности не соответствует, только в бою у церкви Святого Ильи их погибло 50 человек. У новгородцев «раненых и битых много, и те прибежавше в Новгород и помроша, но не бояре, молодии люди» (68, 195). Итоги битвы подвел новгородский летописец: «Новгородцы пошли противу великого князя рати; и воеводы великого князя, князь Иван Васильевич Стрига з братиею, да Федор Басенок, да Иван Ильин, да Михаило Русалка, и иные многие воеводы били их под Русою, а Русу воевали, а князь велики стоял в Ажолбицах» (51, 491). После победы при Руссе Василий II продолжил наступление на Новгород.

Новгородцы были вынуждены заключить с великим князем невыгодный для себя мир и заплатить 10 000 рублей серебром. По Яжелбицкому договору 1456 г. жители города целовали крест Василию Темному и обещали «быти у него в послушании» (59, 146). Так был сделан первый шаг в подчинении Новгорода Москве.