— Спасибо, уважаемая, — вежливо ответил констебль, брезгливо убирая ее руку со своего пояса, — Я бесконечно ценю ваше предложение, но вынужден отказаться.

— Фи! — фыркнула портовая кошка, — Что, я недостаточно хороша для тебя, хмырь?! А?!

— Спокойно, леди, — примирительно выставил вперед руки констебль, — Я не хотел вас обидеть.

— Засунь свое «спокойно леди» себе в зад! Я не леди! Я шлюха, — гордо заявила она, — которой здесь еще никто не отказывал! Что, считаешь себя лучше других?! Выродок! Недоносок! Да я уверена, тебя родила одна из нас, просто не придушила вовремя!

Руд резко вскочил на ноги и сделал молниеносный шаг вперед. Ян увидел, как гримаса едва сдерживаемого гнева исказило лицо его товарища. Как добела сжались кулаки. Как он сделал еще шаг, подойдя вплотную к перепугавшейся женщине.

— Послушай, дрянь, — холодно прошипел констебль, — Еще одно слово про мою мать, и я разобью твою мерзкую морду. Раскрою череп. Спляшу на вытекших мозгах. А теперь вали отсюда. Твое раскуроченное ведро мне совершенно не интересно. Оставь его для голодных моряков, готовых совать даже в доску с дыркой.

К несчастью, эта стычка привлекла внимание тех самых «голодных моряков». Нетрезвые воины моря, отодвинув в сторону кружки и женщин, повскакивали со своих мест, выхватив тесаки да абордажные сабли. У кого-то нашлось и огнестрельное оружие. Испуганная шлюха, взвизгнув, убежала. Ян медленно встал, оставаясь за спиной констебля.

Руд одарил окружающих презрительным взглядом и, злобно рыкнув, тоже вытащил свои пистолеты:

— Что, коты мартовские, — выплюнул он, — Одолели бури и штормы. Выжили после встречи с пиратами. И все это лишь для того, чтобы сдохнуть в борделе? Славная смерть. Геройская, ничего не скажешь…

Моряки насупились и зарычали, явно намереваясь прикончить обидчика.

— Стоять! — зал накрыл звучный гнусавый голос.

Все замерли, не желая спорить с обладателем голоса.

— Друзья мои, — продолжал гнусавый, — возвращайтесь к своим столам. Прошу, не устраивайте четвертование специального констебля в моем борделе.

Моряки ошарашено уставились на Руда, тот лишь улыбнулся и пожал плечами. Озадаченные посетители начали разбредаться по своим местами.

К Руду и Яну ковылял невысокий, полноватый мужчина лет пятидесяти на вид. Он шел, ведя за собой пятерых насупленных бугаев, в услугах которых, казалось, хозяин заведения не особо-то и нуждался — два пистолета и широкая сабля, заткнутые за алый кушак, служили тому весомым аргументом.

— Руд, едрить его, де Йонг! — воскликнул он, остановившись перед гостями и улыбнувшись щербатой улыбкой, — Специальный констебль собственной персоной!

Руд сдержанно кивнул, приветствуя Гнуса. Ян же с интересом разглядывал вновь прибывшего. Округлое лицо с приплюснутым носом и поросячьими глазками украшали пышные черные, как смоль, усы. На макушке сверкала лысина. Из-под наполовину расстёгнутой белоснежной фланелевой рубахи виднелась широкая волосатая грудь. Бард про себя отметил, что этот человек в штанах-шароварах больше походил на пирата, нежели на сухопутного разбойника.

— Что ж вы, ребята, столь важного гуся-то не узнали? — усмехнулся Гнус, обращаясь к посетителям, — Грохни вы его, я б потом забот хапнул. Так? — повернулся он к Руду.

— Да! — громко, чтобы все слышали, ответил тот, — Все в отделении знают, куда я пошел.

Толпа зашуршала, обсуждая услышанное. Ну а Гнус подошел в плотную к констеблю и шепнул: