V. Рок Клопсич -великий русский педагог

Он был спокойным, мягко говорящим, исключительно скромным, с интеллигентным, добрым, проницательным взглядом. Очень чувствительный и деликатный, он никогда не ранил чувств студентов, остерегаясь категорических утверждений. Когда он жил на Арбате 31, он давал уроки в своей спальне, которая была отделена занавесом (на самом деле – простынёй! – А. Ш.) от другой части комнаты. Вся квартира состояла из двух маленьких комнат.

Его транскрипции, этюды, каденции очень мало используются и также не известны, как и он сам (Р. Клопсич ошибается – ещё с 1937 года, после Конкурса им. Изаи – в музыкальных кругах Европы его имя было широко известно – А. Ш.) Тем не менее, Абрам Ильич Ямпольский – один из величайших педагогов всех времён.

В год его столетия мне кажется, самое время хотя бы кратко представить его читателям «Страда».

Абрам Ильич Ямпольский (1890-1956) закончил своё образование с «Большой серебряной медалью» Санкт-Петербургской Консерватории. Его учителем был Сергей Коргуев, который сам был с 1883 по 1888 год учеником знаменитого Леопольда Ауэра, а также изучал с теорию с Витолой и композицию с Максимилианом Штейнебергом.

Первая служба А. И. Ямпольского была в его родном Екатеринославле, где он работал как солист, дирижёр, преподаватель скрипки и камерной музыки. С 1920 года до дня его смерти он работал в Москве – сначала помощником концертмейстера оркестра Большого Театра, а с 1923 года профессором скрипичного класса в Московской Консерватории. Ямпольский находился под значительным влиянием своих двух коллег – К. Г. Мостраса и Л. М. Цейтлина. Позднее его собственное влияние помогло преодолеть некоторые черты «академизма» в исполнительском искусстве московской скрипичной школы, вполне возможно привнесённое многолетним чешским музыкальным наследием.

Список студентов Ямпольского один из самых впечатляющих в XX веке. Вне зависимости от имён таких известных солистов, как Л. Коган, Б. Гольдштейн, Ю.Ситковецкий, И. Безродный, М. Фихтенгольц, Лиза Гилельс, Э. Грач, М. Лубоцкий, здесь также имена многих ведущих педагогов, таких как Ю. Янкелевич, Я. Рабинович, Л. Коган, П. Бондаренко, М. Питкус, и др.

По свидетельству его ученика М. А. Гарлицкого, «Ямпольский был изумительным скрипачом, с виртуозной техникой, тёплым выразительным звуком; его игра была сильной, прекрасной, благородной, с чарующей изысканностью и резко-очерченными контурами». Бесспорно, он был таким скромным человеком, что не хотел смущать или расстраивать некоторых своих учеников своей игрой во время урока. Так они, иногда желая послушать его самого, приносили новый инструмент на урок, чтобы спросить его мнение. В таких случаях он иногда, после короткого разыгрывания, начинал играть, и его ученики даже сейчас вспоминают, его изумительную игру в «Чаконе» Баха, Концерте Брамса или «Розе» Эрнста.

Ямпольский подходил к каждому студенту с человеческой теплотой, вёл через все сложности игры на скрипке и в конце концов учил самостоятельной работе. Он был очень тихим человеком с неограниченным терпением, великолепно понимал индивидуальные особенности каждого студента – и по сей день его ученики вспоминают его с удивительной теплотой. Эта его открытость была отличительной чертой великого педагог: он всегда думал и обдумывал заново проблемы и задачи игры на скрипке.

Редакции Ямпольского исключительны во всех аспектах. Каприсы Паганини в его издании, в общем, следуют традиционным направлениям, но когда он отходит от этих традиций, это имеет большой смысл и эти новые идеи оправдывают себя как на сцене, так и перед микрофоном. В конце изданных им редакций находятся «методические указания», которые дают блестящие намётки для занятий – все они очень полезны и очень часто революционны, так как переворачивают традиционные представления.

Большой вклад в учебный репертуар внесли его «Виртуозные варианты этюдов Крейцера», которые приложены в конце редакции этюдов: свежесть и смелость их изобретательности открывают основные грани техники игры на скрипке, которыми пренебрегали до тех пор. Хорошо известные Этюды Крейцера Ямпольский превращает в исключительно трудные этюды в двойных нотах, в то время как некоторые из них переходят в уникальные этюды-арпеджио.

Сочинения Ямпольского включают множество каденций для различных скрипичных концертов. По прослушивании записи Ю. Ситковецкого, сделанной в 1952 году Концерта №2 Паганини с каденцией Ямпольского, удивляешься, что другие его каденции могут превзойти в блеске эту.

По свидетельству учеников, Абрам Ильич иногда посвящал целый урок, а иногда даже и день – только одной грани техники. Этот вид подхода в подобных случаях вдохновил к созданию интересной серии книг, которую он планировал написать с его двумя учениками – Питкусом и Рабиновичем – под названием «Этюды, упражнения, оркестровые трудности для различных видов скрипичной техники». Том 1-й– «Укрепление пальцев и развитие беглости» даёт руководство к отбору наиболее полезного, а иногда и мало известного материала.

Перевод А. Штильмана («Страд», Лондон, январь 1990 года).

Так не совсем обычно заканчивается статья, посвящённая столетию А. И. Ямпольского. Впрочем, этот материал преследовал лишь цель более широкого знакомства западного читателя с деятельностью Ямпольского.

Исключительно важной частью метода А. И. Ямпольского следует считать точно отмеченное Ниной Бейлиной качество её профессора – умение распознавать на самой ранней стадии развития ученика его будущие профессиональные возможности. Если верно положение, согласно которому уровень педагога определяется не по его самым сильным и талантливым ученикам, но по самым заурядным, то пожалуй результаты работы Абрама Ильича лучше всего подтверждают это положение. Он ориентировал своего ученика с самого начала работы в нужном направлении развития его данных с целью становления лучших индивидуальных качеств, позволявших в будущей профессиональной деятельности занять свойственное ему положение в мире музыки. Это могла быть концертная эстрада, квартет, камерный ансамбль, симфонической или оперный оркестр, или учебный класс педагога музыкальной школы. Однако всех его учеников – и солистов и педагогов и участников оркестров, объединяло одно существенное качество, отличавшее их от многих студентов иных школ – профессионализм мировых стандартов – отличные интонация, звуковедение, совершенное владение техникой правой и левой руки – словом вся сумма навыков, выработанных упорной работой профессора и студента, позволявших самым лучшим образом служить музыке в меру личной одарённости исполнителя. Его метод также позволял студентам или даже тем, кто хотя бы коротко соприкасался с Абрамом Ильичём, самим добиваться максимальных результатов в их индивидуальных занятиях, обходясь, со временем, без посторонней помощи ассистента-репетитора.

«Школа Ямпольского» не потеряла своего непреходящего значения и сегодня.

Подобно Иосифу Йоахиму и Леопольду Ауэру, А.И.Ямпольский не только воспитал ряд выдающихся скрипачей-концертантов, но, как и его великие предшественники – длинный список замечательных камерных исполнителей, педагогов и артистов лучших симфонических и оперных оркестров России. Ученики Ямпольского, ставшие педагогами, в свою очередь воспитали выдающихся концертных исполнителей и педагогов, продолжающих методы и традиции его школы. Среди его преемников-учеников, следует отметить замечательных педагогов Ю.И. Янкелевича и М.А.Гарлицкого, воспитавших ряд таких солистов и педагогов мирового класса, как Н.Школьникова, А.Марков, В. Третьяков, В. Спиваков, В. Ланцман, И. Бочкова, 3. Брон, Ф. Андреевский, В. Данченко, Э. Борок и многих других.

Это были уже как бы «внуки» А. И. Ямпольского. В конце 1980-х годов на мировую концертную эстраду пришли «правнуки» школы Ямпольского – ученики З.Брона, блестящие молодые виртуозы Максим Венгеров и Вадим Репин.

Мне посчастливилось бывать на уроках Абрама Ильича и в качестве слушателя, и в качестве ученика. Примерно между 1947 и 1950 годом я, как учащийся Центральной Музыкальной Школы, занимаясь в классе его ассистентки Анны Яковлевны Зильберштейн, вместе с другими её учениками несколько раз в учебном году представал для прослушивания перед самим Абрамом Ильичём. Это были скорее «мастер-классы», как это теперь называется. Хотя занимался Абрам Ильич с каждым из нас так же детально, серьёзно и интенсивно, как и со своими постоянными учениками. Урок преследовал цель определить уровень игры ученика, его успехи с прошлого урока (он держал в памяти всё – все детали исполнения при предыдущем прослушивании) и дать свои советы по будущему репертуару, необходимому по его мнению для успешного прогресса юного скрипача. Участвовать в такой работе нам было нелегко – его требования были исключительно высокими, можно сказать «взрослыми», кроме того надо было продемонстрировать прогресс сейчас же, во время урока, то есть не только понять то, чего хотел бы добиться профессор, но и выполнить это наилучшим образом. Не всем это удавалось, некоторые «сходили с круга», но оставшимся это приносило неоценимую пользу. Впрочем, иногда он прослушивал и тех, кто не смог успешно справиться с его требованиями, но занимался с ними реже.