Нельзя не сказать о чисто человеческих качествах Бориса Эммануиловича. По отношению к нам, его ученикам, он проявляет трогательную заботу, интересуется бытом, трудностями, старается помочь, дать добрый совет. Стоит ли говорить насколько мы благодарны ему за всё, что он нам дал» (Я. Сорокер. «Борис Гольдштейн»).
Ученица Гольдштейна – Ирина, его жена и мужественный помощник в течение почти трёх десятилетий их совместной жизни, сама превосходный педагог, рассказала автору этих строк, что, по её мнению, Гольдштейна нельзя назвать только «педагогом-артистом». «Он был в курсе всего комплекса сложных методических проблем скрипичной игры, читал специальную литературу в России, и в Германии, был в курсе новых идей, как в методике, так и в области репертуара, стиля, ощущения студента на эстраде и его психологического состояния». Если это не было заметно некоторым его ученикам, то лишь свидетельствовало о несомненно высоком мастерстве Гольдштейна-педагога.
Уже во втором сезоне отчётный концерт класса Гольдштейна не мог вместить всех желающих принять в нём участие. Пришлось организовать два вечера – концерта питомцев его класса. Местная газета «Майн пост» в Вюрцбурге писала, что уровень игры его студентов был
Вот ещё одно свидетельство успеха одной из его студенток:
Ученики Бориса Гольдштейна очень скоро стали завоёвывать премии на международных Конкурсах скрипачей. Впоследствии они заняли престижные места в симфонических оркестрах Европы и Америки, на концертной эстраде, в университетах и консерваториях. Здесь следует назвать его ученика Константина Стоянова, родившегося в Болгарии, бывшего впоследствии одним из концертмейстеров Метрополитен Оперы в Нью-Йорке, одного из ведущих скрипачей того же оркестра Владимира Баранова, Ольгу Нодель – победительницу нескольких Конкурсов скрипачей, ныне концертмейстера оркестра Гейдельберга, Ференца Бабари – концертмейстера Оперного оркестра Нюрнберга, Владимира Зизкинда (Манхэттенская Школа Музыки), Ольгу Янович (Левинскул, Вашингтон, США) Михаель Зикульский (ныне преподаёт в своей Альма матер – Вюрцбургской Хох Шуле).
Этот краткий список даёт представление о мастерстве Гольдштейна-педагога. Успех педагогической работы музыканта лучше всего отражает диапазон профессиональных возможностей его студентов – от камерных исполнителей в квартетах и трио, концертмейстеров оркестров, до преподавателей и солистов. Борис Гольдштейн плодотворно трудился в качестве профессора Высшей Музыкальной Школы Вюрцбурга, его работа была по достоинству оценена специалистами. Он часто приглашался в жюри Международных Конкурсов, а также для проведения открытых уроков в различных Консерваториях Европы. Всё это было бы немыслимо, если бы в 1974 он с семьёй не покинул СССР. Выбор свободы в 54-летнем возрасте был мужественным актом.
В 1984 году Борис Гольдштейн посетил Нью-Йорк с частным визитом. К сожалению, я не смог с ним увидеться, но мы говорили с ним по телефону более полутора часов. Он остался тем же добрым и простодушным человеком. Он не хотел смотреть в прошлое и, кажется, не задавался целью объяснить себе и окружающим главного – кто систематически и целеустремлённо ломал его карьеру на протяжении десятилетий. Некоторые фрагменты разговора, которые я записал по памяти, поскольку они представляют интерес и яснее характеризуют атмосферу вокруг его имени до и после его отъезда из СССР.
Я рассказал ему историю со зловещим предсказанием Н.Л.Дорлиак. Мне показалось, что он об этом знал. «Ну что вы хотите? Они ведь подневольные люди», – ответил он спокойно.
К сожалению, всё пережитое артистом стало давать себя знать – его здоровье было подорвано, и ему пришлось ограничить количество студентов и концертных выступлений. В июне 1987 года я получил письмо от Бориса Эммануиловича, где он писал:
Никто не мог предположить, что именно теперь, когда не было никаких препятствий для его творчества на концертной эстраде и в педагогике, всё случится так быстро… Через пять месяцев его не стало.
…Это он – наш Буся! Все, кто наслаждался его игрой много лет назад, узнали неподражаемый «почерк» скрипача: его безупречный вкус, блеск и законченность техники, своеобразие фразировки и артикуляции, гибкость послушного ему смычка, неповторимое обаяние звука.
И лишь одного мы тогда не знали, что к Бусе подкрадывается страшная болезнь, несущая смерть. Трудно, до боли грустно, рассказывать о последних днях Артиста. 5 мая в Вюрцбурге состоялся последний концерт его питомцев.
«Тяжелая болезнь – атрофия мышц – поразила меня. Передвигаюсь с большим трудом.
С 6 мая прекратил работу с учениками, меня заменяет Ирина» (из письма Я. Сорокеру от 14 июня 1987 года).