– Мне необходимо это знать. Поэтому она побежала сюда в то утро? Для встречи с тобой?

Бен взбежал по лестнице, то и дело озираясь, хотя улица была пуста.

– Говори тише, – прошипел он, снова оказываясь со мной лицом к лицу.

– Я была у копов сегодня утром. Они еще не знают, что Каро приходила сюда из-за тебя, но должны это узнать.

– Какое это имеет значение? – Он явно разозлился.

Я понизила голос:

– Сестра прислала мне сообщение, в котором написано, что муж хочет ее убить. Она написала его в то утро, перед пробежкой. В день похорон я спросила об этом Тео, и тот сказал, что у Каро кто-то был. Значит, он имел в виду тебя. – Мы смотрели друг на друга. – Ты должен сообщить об этом полиции. Это многое меняет. У Тео появляется причина желать зла Каро.

– Я знаю, что Тео виновен в ее смерти, – сказал Бен. – Но все не так просто. И я не могу говорить с полицией.

– Почему? – не поняла я.

– Что Кэролайн рассказывала тебе о своих делах?

Я снова не поняла, что он имеет в виду.

– О каких делах?

Бен встряхнул головой.

– Я знаю, что сестра любила тебя, но вряд ли она рассказывала тебе обо всем. И мне ни к чему сейчас отвязанная пушка, стреляющая дерьмом во все стороны.

– Либо объясни мне, что ты имеешь в виду, либо поговори с полицией. Я все равно не буду молчать о вашем романе с Каро. Если Тео убил ее из-за этого, копы должны знать.

Бен подался ко мне так близко, что я почувствовала в его дыхании запах мяты.

– То, чем занималась Кэролайн, – незаконно. Ты хочешь, чтобы об этом узнали все? Хочешь разнести репутацию сестры в клочья? Тогда валяй, действуй. Все в твоих руках. Только не забудь, что тебе сейчас надо думать о том, чего хотела она, а не о своих желаниях.

Он развернулся и помчался по лестнице вниз, а я осталась стоять с открытым ртом. Я понятия не имела, что он имел в виду, и боялась это узнать.

Выйдя от отца, я решил, что с визитами в «Трэкстон интернешнл» покончено, однако ноги сами понесли меня к кабинету Кэролайн, да так, что противиться было невозможно.

Во владениях Кэролайн я не был с тех пор, как ушел из компании, то есть больше двух лет. Там все осталось по-прежнему. Стены умиротворяющего бледно-голубого цвета, винтажная мебель девятнадцатого века в превосходном состоянии. Письменный стол – работа выдающегося краснодеревщика: увенчанные оскаленными львиными мордами ножки заканчиваются львиными лапами, а на каждом из дюжины ящиков вырезан из дерева свой цветок. По разные стороны стола – шкафы; один изящный, замысловатый, из тикового дерева, другой большой, с застекленными дверцами, для книг. Чуть поодаль – необычный викторианский диванчик, не так давно заново обтянутый белым атласом, и два плюшевых кресла, развернутых спинками друг к другу. Кабинет прекрасно иллюстрировал характер моей жены: все под замком, под ключом и под контролем, и никаких видимых противоречий ни в чем.