- Давай…
И он входит дальше.
Я прикусываю ребро ладони, и вместо криков издаю только глухие стоны. Всё ещё чертовски больно, но уже можно терпеть. Именно так, только терпеть, никакого плотского удовольствия. Совсем не так я представлял себе секс с Маркусом в мечтах… И всё-таки это он медленно двигается во мне, и, может быть, саднящая боль в заднице - не такая уж высокая плата за четырёхлетнее ожидание.
Дыхание Флинта учащается, движения становятся быстрее. Он суёт ладонь к моему члену, и, наткнувшись на полное отсутствие эрекции, соображает:
- Ловец, тебе больно?
- Не надо… Кончай сам… - отрывисто говорю я, выпустив ладонь изо рта.
Он не спорит, крепче вжимается в меня сзади, и уже через несколько толчков, сильно вздрагивая, изливается струёй горячей спермы.
- Малфой, ты девственник, что ли? - виновато, и оттого недовольно спрашивает он чуть позже. - Об этом, вообще-то, заранее предупреждают…
- Нет. Просто у меня давно никого… Да у тебя ещё размеры нестандартные… - не вполне связно сообщаю я.
Член у Флинта под стать остальным его габаритам. Если сравнивать с невысоким изящным Забини, то да, можно сказать, что я девственник. Так глубоко во мне ещё никто не был. Хотя, надо сказать, Забини в первый раз со мной особо не церемонился - зажал рот ладонью и вставил по самые яйца. Неудивительно, что на вторую попытку он меня уговаривал две недели... И был нежен, как взбитые сливки.
- Зато теперь туда можно Хогвартс-экспресс запихнуть, - предлагаю я без особого энтузиазма. - Вряд ли у меня получится почувствовать разницу.
Из растраханной дырки вытекает остывающая сперма. Без следов крови, о чём мне сообщает Флинт. Он скидывает футболку и вытирает ею мои ягодицы и бёдра.
- Tergeo, - говорит он футболке, ткнув в неё палочкой. А меня спрашивает, - Малфой, может, тебя в пруд макнуть?
Я неторопливо встаю со скамьи и смотрю на пруд. Прозрачная до самого дна вода… Хм. И голый Флинт…
- Давай вместе искупаемся.
Мы полностью раздеваемся, побросав одежду на траву, и заходим в воду. Мелкий прудик прогрет под солнцем до самого дна, но вода всё-таки прохладнее прожаренного воздуха. Флинт с плюханьем и брызгами ныряет. Выныривает, отфыркиваясь. Хватает меня за руку:
- Мелкий, ты извини меня, ладно? Больно ещё?
Я выдёргиваю руку, задираю нос:
- Всё прошло давно. Я тебе не девчонка.
Мне и правда сейчас очень хорошо. Конечно, боль не прошла совсем, но изрядно поугасла от покоя и шелковистой ласки воды. Тело в воде лёгкое, почти невесомое, а широкие, смуглые плечи Флинта с дрожащими на них каплями - прямо передо мной.