- А я думал, Малфоя можно трахать только на чёрных шёлковых простынях, - Флинт по-хозяйски расстёгивает на мне мантию. - На худой конец, на шкуре белого тигра…

Да, было бы неплохо. Вот Поттеру я недавно на столе предлагался…

- Если ты добудешь мне шкуру белого тигра, я тебе немедленно на ней отдамся, - обещаю я. - А пока давай так…

- У тебя есть кто-то?

- Сейчас - нет, - абсолютно честно отвечаю я.

Не уточняя, что через несколько дней, если Поттеру удастся освободить моего отца, у меня появится долг. И любовник.

Встречного вопроса Маркусу я не задаю. И так понятно - не может у Флинта никого не быть. Он и в Хогвартсе был таким - бладжер вместо головы, квиддич как образ жизни и секс, где подвернётся. Сейчас вот в Малфой-мэноре подвернулся. Редкое везение.

- А что, для тебя это имеет значение? - запоздало интересуюсь я.

Маркус не отвечает. Вместо этого он снимает с меня мантию и штаны. Мантию стелет на скамью, меня укладывает поперёк, на живот. Задом кверху. Эта поза мне живо напоминает недавнюю порку. Но в этот раз вместо розог мой зад обжигает дыхание Маркуса. Крепкие ладони бережно разводят ягодицы, а влажный горячий язык нежно прикасается к анусу.

Я задыхаюсь.

Это слишком… Слишком чувственно и горячо для такой ледышки, как я. Язык Маркуса скользит внутрь и обратно, дразнит, обещает… Я готов разрыдаться, до того я растерян. Подобные ласки для меня внове. Это невообразимо хорошо, но слишком мало. Я хочу ещё, я хочу больше…

Баночку с любрикантом я захватил из дома, и сейчас она где-то в кармане мантии. Я жалобно шепчу об этом Флинту, и он властно говорит:

- Accio смазка.

Смазка… Восхитительно непристойное слово. Непристойное, как поза, в которой я лежу, широко разведя бёдра, пока пальцы Флинта обильно смазывают мой зад изнутри.

- А у тебя всё ещё рубцы не сошли, - неожиданно шепчет Флинт, целуя меня во внутреннюю сторону бедра. - Так заводит…

Куда уж больше его заводить - неясно. Когда головка его члена втискивается в мой растянутый и хлюпающий от смазки зад, я не могу удержаться от громкого вопля боли. Слёзы сами катятся из глаз.

- Ма-аркус, - всхлипываю я. - Блядь… Я не могу…

- Тихо, тихо, - сквозь зубы шипит Флинт, поглаживая мои плечи. - Я не двигаюсь, и ты не дёргайся.

Я рвано выдыхаю. Маркус терпеливо ждёт, пока я привыкну.

Ждать приходится довольно долго. Наконец к миру постепенно возвращаются краски и звуки, и пределы его немного отступают от границ моей задницы. Я киваю: