Платье на выпускной Кате сшила мамина портниха из красного шелка. Верхняя часть – корсетная, нижняя – широкая, струящаяся юбка-полусолнце в пол. Фасон они придумывали все вместе. У мамы всегда были самые красивые и оригинальные модели, поэтому шить у ее портнихи – гарантия удачи и неповторимости. Платье от примерки к примерке становилось даже лучше, чем эскиз, хотя чаще всего бывает наоборот. На лямках придумали сделать незаметные тонкие петельки. В них продевалась с каждой стороны красная деталь по форме, как косынка со скругленным концом, чтобы, спадая на верх корсета, сделать на груди красивый отворот. Носить можно было и с ней, и без. Платье вышло сногсшибательное. К нему из той же ткани сшили вечернюю сумочку-мешочек на тесемке. Скорее всего, бесполезную, но красивую деталь. Красота не обязана быть практичной. Верховный распорядитель судеб выпускных к Кате явно благоволил. Она заслужила этот праздник: все экзамены сданы на пять, золотую медаль подтвердила и получать аттестат хотелось в самом прекрасном платье на свете.

Кате не терпелось его надеть и сразить всех наповал. Жаль только, что тот, в кого она давно безнадежно и безответно влюблена, не увидит ее такой красивой, а тот, кто мог бы потеснить объект воздыхания в сердце и точно будет на выпускном, потому что они одноклассники, кажется, давно занят, ведь у него, по слухам, есть девушка. Значит, Катя просто отпразднует. И без взаимной любви ее жизнь полна чудесных событий.

Этот день настал. Теплый и солнечный и потому одобряющий планы выпускников. Значит, будут гулять до рассвета по набережной, не ежась от прохладного ветра с Камы.

Предвкушая торжество, едва сдерживая стук сердца и боясь оставить на шелке платья следы потеющих от волнения ладошек, Катя аккуратно держит руки подальше от ткани, пока едут в машине. Юбку разложила осторожно на заднем сиденье, чтоб в льющееся полотно не прокрался портящий вид залом. И сидит на самом краешке сиденья, дыша вполсилы, будто бы, если вдохнет полной грудью, платье помнется. В парикмахерской из длинных по пояс волос собрали элегантную ракушку. Сделали такой крепкий начес алюминиевой расческой с частыми матовыми зубцами, что страшно подумать, как его расчесывать, но эти все заботы на потом. На груди колье с мелкими камешками цвета граната, на ушах такие же клипсы. Где-то в глубине души, что таить, теплится надежда, а вдруг сегодня она будет не только золотой медалисткой, но и просто красивой девушкой, в которую можно влюбиться вдруг и бесповоротно. В машине едет с родителями, папа за рулем. Он в своем лучшем костюме, а мама рядом на пассажирском, как и полагается по случаю, эффектная и нарядная. Это и их праздник! Довольные, тоже трогательно волнующиеся, тоже в предвкушении. Единство.

Последние метры. Парковка. Ступени школьной лестницы. На них суета и пестрый муравейник: учителя, родители и ученики – в один миг повзрослевшие юноши и девушки. Их одежда и прически делают их старше, а в их позах и жестах проступают наброски будущих мужчин и женщин. Лестница. Когда Катя теперь поднимется по этим ступеням снова… Одна, вторая, третья… А это что, и правда последний раз?

Второй этаж. Школьный коридор. У входа в актовый зал толпятся ребята. И вот она видит знакомую макушку – его! Проходит мимо, пытаясь скрыть свое сосредоточенное внимание. Поравнялись. «Екатерина, вы сегодня фантастически выглядите». О да, он оценил! Уже интересно.

Вручение пронеслось очень быстро. Подошел Катин черед. Хотелось сказать что-то теплое, доброе, запоминающееся, не очень длинное. А Катя была очень словоохотливой, прямо на месте придумала биологическую шутку. «Мама и папа, спасибо за генофонд, ой, вернее, за генотип». Ольга Михайловна, учитель по биологии, хихикнула и с одобрением кивнула.

Вручили аттестаты. Катя шумно радовалась за всех тех, кто шел на золото и серебро и не подвел сам себя на экзаменах. За всех радовалась. Кто-то наконец отмучился и вздохнул с облегчением. Кто-то положил на учебу годы, а кто-то на учебу просто положил. И кто из них был прав – покажет время. Сегодня же все счастливы. После всего они разошлись по классам к своим классным руководителям. Повспоминали, всплакнули. Еще одноклассники, но каждый уже немного особняком. Общие планы становились обособленными. Но впереди было, по крайней мере, одно общее действо – банкет, самая занятная часть выпускного со всеми втекающими напитками и вытекающими последствиями.

Рядом со школой завод, в столовой которого и организовали банкет. Идут туда. Теплый день перекатился в нежный вечер. Густой воздух наполнен июньскими запахами, и его можно потрогать, как теплый мякиш сдобной булочки. Катя не может налюбоваться своим платьем. Оно развевается от легкого ветерка, ласково обнимая каждый ее шаг. И отражает родной цвету своего шелка закатный свет. Вдруг кто-то дергает корсет сзади, вырывая из блаженных мыслей Катю и… собачку из молнии. Одноклассница Ксюша решила пошутить, расстегнуть на ходу платье со спины. Именно от Ксюши Катя такого не ожидала, на нее это было совсем не похоже, они ведь дружили. И вообще ни от кого не ожидала. Самой Кате в голову не пришло бы рискнуть чьим-то нарядом, а тем более репутацией. Ведь если бы платье удалось расстегнуть, как было задумано, ребята, идущие сзади, увидели бы ее нижнее белье. Ксюша сунула Кате в руку собачку, нервно и смущенно хохотнула, бросила игольчатое «извини» и скорым шагом ушла вперед. Молния разошлась. Сзади раздался задорный голос: «А ты знаешь, что я конструктор одежды по первому образованию?» Мама Катиного одноклассника, с которым они учились до 9-го класса и написали вместе не один реферат – тетя Люда – подошла, сняла с пояса тонкий шелковый шнурок, на котором висела вышитая бисером сумочка, и мигом сообразила вырез на спине, ловко подвернув края ткани с растерзанной молнией внутрь и плотно обмотав талию повыше свободными концами шнурка. А Катя думала, что эта сумочка – бесполезный аксессуар. Не было бы сумочки – не было бы шнурка! Мамина портниха – молодец. Кате хотелось быть в этом платье как можно дольше и пригласить того, кто был давно и безнадежно занят, невзначай на танец, чтобы он положил свою ладонь на плотную ткань шелка и подумал, что нет в мире лучше талии и крепче спины, чем у Кати. Но что поделать. Плод теть-людиной находчивости не выдержит танца. Придется переодеться. А у Кати был с собой второй наряд – топ и брюки для более активной части вечера. Когда дошли до столовой, она сменила образ.

Тот самый на Катю внимания больше не обращал. Один восхищенный взгляд, один галантный комплимент перед входом в актовый зал, и довольно. Зато Катя была нужна другу Сашке, с которым они прошли путь от яростного противостояния до дружбы. Он во время выпускного трогательно и наскоро перепил замаскированной под «Буратино» водки, и было ему отчаянно плохо, а Катя, как друг, спасала. Она принесла в уборную теплую минералку, выпустила оттуда газ и отпаивала Сашку, потом заставила выплеснуть контрабандное пойло из недр юношеского и неопытного тела в, слава небесам, хорошо очищенный фаянс мужского туалета. Если бы у Сашки были длинные волосы, она бы и их бережно подержала. Чувствуя себя завзятым наркологом, Катя вышла с посвежевшим, просветлевшим и уже не шатающимся Сашкой из туалета, взяла с него обещание больше не пить, помыла руки и направилась на улицу.

Курение дело нехорошее и нездоровое, но сколько отношений так бы и не завязались, если б не фраза: «У тебя есть сигарета?» Тот, кто был давно и безнадежно занят, курил. Поэтому, не обнаружив объект своего девичьего интереса в зале, Катя вышла на улицу, надеясь найти его на углу здания в раскидистых полукустах-полудеревьях среди заговорщически скрывающихся юных курильщиков. Он был не там. Он был рядом. Сидел на ограждении клумбы, не скрываясь и не стесняясь, медленно курил и смотрел на небо. Его извечных спутниц-подружек почему-то рядом не было. Какая удача. Закатанные под три четверти рукава белой выпускной рубашки открывали его красивые, длинные и мускулистые руки. Катя снова подумала о танце, о его ладони на талии и о его губах. «У тебя есть сигарета?» «Нет, но можем на двоих», – сказал он в своей медлительной и немного высокомерной, интригующей манере. Катя кокетливо взяла повод так необходимого ей общения между пальцев, неохотно, но не подавая виду, сделала маленькую затяжку, думая, как же повернуть разговор из формального русла в личное. Они перекинулись парой фраз, отводя взгляды. И вдруг он посмотрел ей прямо в глаза, взял за талию, притянул к себе и поцеловал. Сигарета, как выполнившая свой единственный долг, была наскоро выброшена. Катя прижалась к нему, обвила шею руками, погружая пальца в волосы на затылке. Сам он казался таким жестким, но волосы были упоительно мягкими. Ей хотелось, чтобы это длилось вечность. Ее радовало, что к кому-то еще она может испытывать это трепетное чувство желания быть близко, кроме того, в кого была давно, безнадежно и безответно влюблена.

Сладкий миг был недолог. Он отстранился и почему-то попросил вернуться в зал поодиночке. Наверное, слухи неспроста, похоже, у него и правда есть девушка. А Катя так, минутная слабость. Убедив себя, что это только начало, Катя вернулась к друзьям. И, заведенная разлившимся по всему телу возбуждением, стала безудержно танцевать. Спасибо тянущимся, облегающим брюкам и удобным туфлям, ей было легко и свободно. В паузе между танцами Катя стала замечать, что ведущий выпускного очень внимательно на нее смотрит. Что-то в его взгляде напомнило ей Васильева. Внешне они были совсем не похожи. Леша – взрослый мужчина, высокий, широкоплечий, весь монументальный, черноволосый, с вихром мягких кудрей на лбу, с характерным разрезом карих глаз и пухлыми, четко очерченными губами. А этот – стройный, среднего роста, с аккуратно уложенными русыми волосами, круглыми серыми глазами и мягкой линией рта. Но у них обоих в зрачках была целая исследовательская лаборатория.

Ведущий долго сканировал Катю, как бы примеряясь, но не прицениваясь с вожделением. Что такое оценивающий мужской взгляд, Катя знала. А смотрящие на нее сейчас глаза были глубже и чище. В какой-то момент молодой человек, отколов очередную классную шутку и запустив новую композицию, таки прекратил свой дистанционный рентген, чтобы подойти изучать уже вплотную.

– Вы очень здорово танцуете. Александр! – протянул по-деловому руку ведущий.

– Спасибо. Очень приятно. Катя.

– Вам когда 18?