Как в деталях я это сделал, не помню. Отец мне помог распланировать акцию. Мама и Роза мои действия одобрили. В это время мои родители жили вместе с Розой в огромном директорском доме, (я об этом писал выше) и с размещением меня с сыном проблем не было.
И в мозгах обеих Зин, наверно, наступило просветление! На следующий же день они примчались за ребенком, когда я был на работе. Но им дали «от ворот поворот». Вечером я приехал в Тушино. Зины не было, и я разговаривал с тёщей. Пояснил, что ребенка я бросить не могу, т. к. не мыслю свою жизнь без него, а его жизнь ‑ без отца. Считаю, что обвинения против меня вздорны и не справедливы, семью я создавал не временную, а на всю жизнь одну. И даже сейчас, в сложившихся условиях, когда любовь к Зине поостыла, но не прошла, я готов все Зинины фокусы простить, если она даст мне слово, что до совершеннолетия сына, т.е. до 16-ти лет будет себя вести как нормальная советская жена моряка-офицера ВМФ. Размолвки в семье возможны, но они должны обоюдно гаситься! И уехал. Нервы – на пределе. Стал курить.
Через пару дней мы встретились с Зиной и она дала слово, что до исполнения Сергею 16-ти лет будет верной мне женой. Договорились, что на последующий период будет особый разговор ближе к концу этого срока, может всё и наладиться! (И она слово держала, как мне тогда казалось, честно все годы. А я думал, что всё забудется с годами. Но я ошибался!).
И я обратно переехал с сыном в Тушино, т.к. действительно, несмотря ни на что, продолжал её любить! Зримое доказательства этому явлению появились в Доме отдыха в Одессе, путёвку куда достала мне Роза на август 57-го года для поправки здоровья Я был атакован одной «ну очень красивой» женщиной из Ужгорода. Там было много вакансий, но она почему-то выбрала меня. В интимной ситуации, на море, в шлюпке я оказался бессилен – Зина владела всем моим существом! Пришлось извиниться, но изменить моей любимой, неуравновешенной, недозрелой, взбалмошной ….и еще десяток таких же эпитетов, жене я не смог.
В этой сложной ситуации я потерял весь 56-ой год и половину 57-го года в институте. Затормозилась учеба, когда формально я уже закончил 4-ый курс. После отпуска я включил форсаж. До окончания института и защиты диплома оставалось сдать 10 не очень трудных предметов, т.е. 400 дней!
А Зина стала неузнаваема! Как будто её подменили! Матерью она была всегда хорошей, ‑ женой хорошей стала только теперь. Изменилась и тёща! Наверно поняла, что со мной такие «шутки» не проходят. Все последующие годы мы с ней жили «душа в душу». Иногда случалось, когда Зина с Сергеем уезжали на море или по праздникам, мы с ней усваивали по бутылочке. (А однажды, за беседой с ней, я впервые выпил 8 бутылок Жигулевского – на удивление был здорово пьян до самого утра почему-то). И я её зауважал! Моя жизнь в моральном, да и в материальном, плане резко улучшилась.
Все последующие годы до самого последнего дня жизни, она хлопотала о получении от завода, где она работала начальником БТЗ, для нашей общей семьи трёхкомнатной квартиры. Добилась решения завкома и заболела. Рак сигма-кишки! Умерла она в ноябре(?) 69г в возрасте 57 лет дома на руках у Зины. Сгорела ровно за полгода после операции. А решение завкома было аннулировано в день её смерти.
2.3 Уход из НИИ-627 в п/я 1323. Новая жизнь и работа.
2.3.1 Первые серьёзные успехи в работе
В середине 56г, после ХХ съезда партии, вышло историческое постановление о свободном переходе тружненников промышленного сектора на другое место работы. Т.е. было отменено крепостное право! Ездить в НИИ на метро до «Красных ворот», где располагался НИИ-627 из Тушино мне было далековато, да и зарплата меня уже не устраивала. Я знал, что на развилке Ленинградского проспекта с Волоколамским шоссе стоит какое-то очень серьезное секретное предприятие, в котором хорошо платят и туда можно попасть только по протекции знакомых. Не помню детали, но к этому моменту я знал, что все исчезнувшие внезапно из НИИ-627 в начале 50 года лучшие кадры были переведены силовым порядком на это секретное предприятие.
И я нашел Льва Александровича Поздняка. Созвонились. Он меня помнит и готов взять меня к себе в лабораторию элементов систем автоматического управления спец техники на очень актуальное направление. Я прошел спецмедкомиссию, завели личное дело и отправили его в КГБ. Два месяца я ждал результата. Как сейчас помню, 6 сентября 1956 года пришел вызов на работу в п/я ХХХХ в отдел полковника В. А. Савельева, лабораторию Л. А. Поздняка! 7-ого я вышел на работу. Транспортное сообщение было очень удобным: садился у Тушинского канала на трамвай Ν6 и через 15 минут я был на работе. Ранее на эту операцию я тратил около часа. А пропуск на территорию, который мне выдали, имел шифр «Я-654» ‑ врезалось в память на всю жизнь.
С первой же минуты Поздняк поставил мне задачу: срочно найти способ защиты контактов силовых реле (разработки лаборатории Позняка), управляющих электродвигателями рулей ракет «Земля-Воздух». Было установлено, что в отдельных экпериментальных пусках ракеты сходили с траектории из-за залипания контактов этих реле. Он сказал, что несколько человек до меня пытались решить этот вопрос, но не смогли. Скандал!
Контингент лаборатории, в основном, был молодой, но были и зубры. Я быстро вошел в коллектив и принялся за дело, предупредив Льва, что впопыхах работать не могу – флотская привычка.
Во-первых, познакомился с протоколами моих предшественников. Ничего путного. В библиотеке взял литературу по вопросу защиты контактов. Несколько авторов и у всех разные формулы и схемы защиты. Ровно два месяца я потратил, чтобы изучить этот винегрет. Для работы по этому направлению до моего прихода было построено отдельное изолированное небольшое помещение, в котором работали мои предшественники, пробуя помещать реле в различную газовую среду, в том числе и в водород, который, как известно, может образовывать гремучую взрывоопасную смесь.
Я решил начать всё заново! Собрал имитационную схему с реальным реле, понатыкал везде, где можно и не можно(!) шлейфов осциллографа и включил схему на прогон с частотой 50гц. Защитную цепочку поставил в соответствии с рекомендациями авторов умных книг. Результат оказался плачевный и соответствовал тому, что получили мои предшественники. Единственное отличие моей схемы от их схем было то, что я врезал шлейф в защитную цепочку. Лев сказал, что шлейф сгорит, т.к. через него пойдёт большой разрядный ток конденсатора. «Ну и …***с ним», сказал я, – ремонт шлейфа тогда стоил 3р.
Просмотрел все осциллограммы и обратил внимание на запись амплитуд токов заряда и разряда в защитной цепочке. Почему-то они здорово отличались, хотя гипотетически они должны быть равны! Варьируя параметрами конденсатора и активного сопротивления, материалами контактов (золото, серебро, платина, иридий, платино-иридий, титан, вольфрам, медь, молибден) и газовой среды (водород, аргон, азот, гелий), на что ушло около 2-х месяцев, я выровнял эти амплитуды и включил схему на прогон. Через 1 час контакты вышли из строя! Вспоминаю эпизод. В стеклянную камеру, наполненную водородом, где было реле, за ночь насосало воздух. Когда я включил схему, раздался взрыв. В момент взрыва я был от камеры ~ в 3-х метрах и стоял спиной к ней. Меня обдало стеклянными осколками вакуумного колпака. В камере, наверно, образовалась гремучая смесь.
Пару дней раздумий, и я понял, что надо поиграть резонансной частотой шлейфа, т.к. от неё, безусловно, зависит амплитуда тока, который пишет шлейф. Т. е. я не учел влияние на результат самого измерительного инструмента. В течение месяца я перепробовал все шлейфы, а их в наборе осциллографа штук 10 (переносной осциллограф МПО-2). И, наконец, случилось чудо: на каком-то шлейфе с выровненными амплитудами контакты остались чистые, как стеклышко.
Результат оказался феноменальным!!!
Я остановил схему, когда контакты реле сделали 1 миллион циклов коммутации! Это на порядок превысило заданную в ТЗ цифру. И тут я сделал досадную ошибку: шлейф, который стоял в защитной цепочке, я выключил на ночь из схемы, поставил в общую коробку и не записал его параметры. На следующее утро прихожу, лезу в коробку….и не знаю, какой брать шлейф. В общем, ушло ещё две недели, пока я его нашел методом проб и ошибок. Это был шлейф с 3-х килогерцовой резонансной частотой!
Полученному результату Поздняк сначала не поверил, но потом, когда на его глазах реле с разгерметизированным кожухом отработало без сбоев 3 часа (~ 0,5 млн операций) крепко меня обнял и поздравил с успехом. Мы с ним наметили направление дальнейших работ – найти наиболее дешевый материал для контактов при работе их в нормальной атмосфере. На изготовленных и стоящих в ракетах реле стояли серебряные контакты.