Глава 7

Аэлиша прицелилась, согнула ноги и, сильно толкнувшись, прыгнула в ласково мерцающую воду. Брызги полетели во все стороны. Вынырнув, она откинула волосы в сторону и лукаво улыбнулась, втайне довольная, что капли достали даже до Шейсаллеха, что грациозно облокотился на выступ у противоположного берега. Древнейший хмыкнул и поманил ее к себе. Аэлиша сделала вид, что не понимает мужчину. Ей хотелось подурачиться. А как еще развлекаться, если делать тут было в общем-то нечего?

Стирать не надо. Скудные одежды чистились по щелчку божественных пальцев. Добывать еду — подвластные Древнейшему змеи дружно приносили сладкие коренья, спелые сезонные фрукты и даже ловили мелкое зверье вроде кроликов, лесных голубей, а так же рыбы. Про яйца и говорить нечего. Готовилось все это на костерке между камней. Обычный на первый взгляд огонь не требовал дров, Древнейший просто доставал из своей сумки круглые, темные лепешки с ее ладонь, укладывал на кострище и прикасался пальцем. Те моментально вспыхивали и медленно горели, давая много пламени и не оставляя за собой дыма.

Аэлиша любопытничала, выспрашивая, зачем Божеству сумка и что это за чудо, но Шейсаллех ограничился скомканным объяснением о божественных потребностях, магии и как ею можно напитать предмет. Мужчина вообще некоторые вопросы обходил стороной. Зато долго и со вкусом рассказывал о своем мире и его обитателях. Оказалось — эти пещеры служат своеобразным коридором между мирами. Шейсаллех время от времени посещал это уединенное место, но в этот раз услышал призыв гонга и решил посмотреть, что происходит. И не зря. Послушные его слову змеи отпугнули людей и он смог беспрепятственно забрать свою жертву. Аэлиша прятала улыбку — меньше всего ее судьба напоминала жертвенную участь. Впрочем, как и жреческую. Скорее уж она походила на наложницу. И, судя по тому, как иногда смотрел на нее Древнейший — наложницу весьма ценную.

Отгоняя прочь все еще терзающие душу сомнения, девушка старалась принять все, как есть. Кто знает, может Бог проверяет ее на прочность? Что ж, она готова ждать, если это поможет увидеть новый мир. Ей очень хотелось познакомиться с феями и эльфами, полюбоваться на воздушные игры драконов и услышать дивное пение морских сирен.

Аэлиша развернулась, и поплыла обратно к обрыву, с которого она любила прыгать в воду. Однако едва успела коснуться щербатого камня, как вокруг нее обвился гибкий хвост.

— Разве моя жрица не знает, что ей может грозить за ослуш-ш-шание? — сильные руки сжали ее талию и повернули, легко притискивая спиной к стене. Аэлиша предвкушающее облизнула губу, глядя в желто-зеленые, полные желания глаза Шейхалесса. Ее Бог обладал весьма пылкой натурой. В кратчайшие сроки он рассказал и продемонстрировал все то, что ему хочется получать от своей жрицы. Пользуясь возможностью, Аэлиша с упоением изучала идеальные формы мужского тела. Теперь ей так же было смешно при воспоминании о том, как серьезно она утверждала, что Шейсаллех не мужчина. Но откуда она могла знать, что его плоть скрывают твердые, гладкие щитки, которые расходятся в нужный момент. Вот и сейчас восставшая мужественность Древнейшего настойчиво терлась о ее живот.

Аэлиша слегка выгнула спину, от чего грудь призывно выступила из воды, привлекая внимание Древнейшего.

— Жрица готова умолять о прощении на коленях, мой Повелитель, — томно выдохнула она, опуская ресницы.

Пальцы мужчины напряглись. О, да. Она успела узнать его маленькие слабости. И без стеснения пользовалась этим. Опять веер брызг и вот уже Шейсаллех с поистине императорским величием возлежит на мелководье, а она покоится на твердой как камень, мускулистой груди. Их губы встретились, начиная любовное состязание. Держись, о Божественный. Она теперь соперник, с которым стоит считаться. Мягко скользнув вниз, Аэлиша атаковала крепкую шею, обласкала трепетавшую жилку пульса и устремилась вниз, отмечая на своем пути тяжело вздымающуюся грудь и подтянутый живот. Каждый кубик пресса был удостоен ее вниманием.

Хрипло вздохнув, мужчина запустил пятерню в ее влажные волосы, подталкивая вниз. Терпение покидало Древнейшего.

Губы коснулись отвердевшей плоти, и Аэлиша была вознаграждена протяжным стоном. Язык скользнул по верхушке, слизывая солоноватую каплю. Она не торопилась. Методично и уверенно доводя своего повелителя до стиснутых от удовольствия зубов и метающегося в сладкой агонии хвоста. Эта власть над сильнейшим пьянила до одури. И ей хотелось слышать признание его поражения.