Снаружи, надо признаться, было так же паршиво: темно, пусто и тихо. Хоть бы обрывок чужого разговора долетел или бряцание какое – что-нибудь, свидетельствующее об отмене постапа. А чего еще ожидать в четвертом часу ночи? Когда за окном буря, а в отеле вырубили свет. Странный сервис, могли бы и резервное питание включить, или решили не заморачиваться такой ерундой, сославшись на время суток? Холодильники и прочие стратегические объекты по-любому без электропитания не оставили.

Так, пряча неуверенность за возмущением и цепляясь за отвлеченные мысли, как утопающий за соломинку, Алена добрела до памятного по первому дню отпуска номеру. Невзирая на мольбы к небу, по пути она никого так и не встретила. Оставалось последнее – шагнуть в пасть к тигру, то есть дроу, в смысле постучать в дверь Константина.

Что будет потом, Алена старалась не думать. Если он спит, что вероятнее всего, то останется безучастным к ее страданиям. А Ковалева была уже в том состоянии, когда перспектива вломиться в чужой номер не выглядела чем-то неподобающим. Так что лучше бы ему открыть, иначе она за себя не отвечает.

Видимо, вселенная Алену все же услышала, потому что спустя короткое время на пороге показалась взлохмаченная рыжая голова, весьма и весьма удивленная, надо заметить. Алена облегченно выдохнула: падение ниже плинтуса отменяется, хотя бы прорываться с боем в запертую башню с дрыхнущим принцем ей не придется. Так себе утешение, если учесть, сам факт ее здесь присутствия. Ну ничего, с чертогами разума лучше не шутить, ей седыми волосами рановато обзаводиться, лучше уж капля моральных терзаний.

– Эм, неожиданно, – наконец оформил мысль в риторику Костя. – Что-то случилось?

Вопрос был не праздный, вид Алены давал повод поинтересоваться, даже если не брать во внимание саму ситуацию. Поэтому он и не подумал ехидничать, от чего мог и не удержаться при иных обстоятельствах.

– Почему сразу случилось? – натянуто улыбаясь, возразила Алена. – Просто рубашку тебе занесла, ценная вещь!

Она изо всех сил прикидывалась, будто ничего особенного вообще, ни разу, вот ни капельки не происходит. Пусть игра у нее выходила из рук вон плохая, но лицо надо держать. Как бы ни было трудно и какой бы идиоткой она себя ни чувствовала. Зато рядом с Костей не страшно.

Лисовский еще раз окинул девушку внимательным взглядом и хмыкнул:

– Такая ценная, что все-таки не смогла с ней расстаться?

Алена растерянно оглядела свои пустые, если не считать телефона, руки и с запозданием отметила, что рубашку-то она в панике прихватить забыла. Вот растяпа!

– Да? Действительно, – пробормотала Алена, – может, обронила где по дороге. Предлагаю вернуться и поискать или, знаешь, у меня в номере запасная есть. Женька любит мужские, у нее точь в точь такая же…Костя рассмеялся и затащил несущую околесицу музу внутрь. Ирония судьбы: эфемерное создание, за которым гоняются все творчески пришибленные люди, не просто приняло телесный облик, дабы навестить его ночью, но и, по всей видимости, настроено крайне решительно. Вот оно буйство фантазии и креатив ухищрений – благодаря таким вот явлениям человечество узнало немало нового, а гении всех мастей частенько задавали себе вопрос: «Что я курил накануне?».

– Что, не нужна тебе рубашка? – мгновенно расслабляясь в объятиях Лиса, уточнила Алена.

– Нужна, – не стал он проявлять щедрость. – Но искать я ее сейчас точно не собираюсь.

– Ну как знаешь, – легко согласилась Ковалева, с радостью сворачивая со скользкой темы. – Я тебя разбудила?

– Как ни странно, нет, – не удержался от легкой иронии в голосе Костя. – Не спится.

– И мне, – ночная гостья покосилась на распахнутые шторы, черное небо озарил зигзаг молнии.

Последующий за ней удар грома Алена стоически перенесла, даже не вздрогнула. Наверное, присутствие Кости все же творило какую-то магию. Сам же Лисовский отметил, как сильно сжались кулачки его музы, как она затаила дыхание и с каким обреченным видом проводила изломанную вспышку света. Он молча закрыл оставленное для проветривания окно, зашторил его и завалился на кровать. Похлопал по покрывалу рядом с собой:

– Говорят, под шум дождя снятся прекрасные сны. Надо проверить.

Ковалева поколебалась немного, но поздно, как говорится, пить Боржоми – сама пришла. Забравшись под крылышко к своему несносному псевдоэльфу, она блаженно смежила веки, вдыхая его аромат и наслаждаясь теплом его тела.