— Совсем нет. Просто мне очень нравится на вас смотреть, — Самуил улыбнулся. Как бы это сейчас ни звучало, но Алисия не видела, чтоб эта улыбка затронула его глаза.

— Тогда посмотрите дома, когда мы вернёмся. Я уверена, ваши дела не терпят отлагательств.

Задумчиво и спорно фыркнув, словно услышав какую-то глупость, Самуил поцеловал ей руку и ушёл. Будто избавившись от невидимого груза чужого присутствия, с уходом мужа Алисия тут же выпрямилась, засияла и стала оглядываться, жадно впитывая в себя пейзажи нового места. Если в поместье ещё можно сделать вид, словно она никуда не переносилась и всё так же, как и было, просто без телефона и иных благ, то в городе совсем другая история. Тут и там сновали мужчины в рабочей одежде, вели лошадей или мулов, тащивших телеги, на лавочках сидели дамы в длинных, минимум двуслойных платьях, с рюшками, бантиками и кружевами, в широкополых шляпках, украшенных цветами. Во всём этом круговороте жизни только Алисия выделялась своей чёрной наружностью и необычными, словно не имеющими радужки, глазами. И слугой позади себя.

Дело не в том, что в этом мире мало кто имеет слуг. Просто здешнее общество совершенно иначе решило выставлять их существование, так что на выход у служанки знатной дамы всегда имеется отдельное платье для прогулок, отличающееся от горничного костюма. В «нарядах на выход» служанки могли сойти за знакомых или даже близких подруг дам, иногда именно во время прогулок они таковыми и становились: главные советчицы, сплетницы и оценщицы, первые выговаривающие своё мнение о новых нарядах хозяйки или сделанном на заказ мече господина. Слуги, вне зависимости от пола, гуляли по городу наравне со своими работодателями, и пусть все в округе знали, каково истинное положение того или иного человека, но по этикету не выделяли и не принижали никого.

Поэтому то, как Алисия Джерард шла по улице с непереодетой служанкой, воспринималось спорно. С одной стороны, так не принято, с другой — сама госпожа в таком же чёрном, как и её слуга, и, возможно, она просто пожелала, чтобы платья были однотипны. Идти, однако, под оценивающими взглядами тяжело. Потому, только заметив вход на рынок, Алисия поспешила к нему, жаждая затеряться от чужого внимания в пёстрой толпе.

Народ ей встретился самый разнообразный. Загорелые и бледные, работники и домохозяйки, бедняки и богачи — подстраиваясь под торговцев, лавочка каждого из которых могла предложить товары на любое хотение, горожане здесь не глядели на других, а лишь что-то покупали и уходили до следующей необходимости. У приветственной арки находились всевозможные сладкие столики, аромат свежих булочек впервые пробудил желание что-нибудь умять у этого тела — Алисия почувствовала, как слюна наполняла рот, и сделала себе заметку: обязательно взять что-нибудь перед уходом. Она не сомневалась, что сейчас в кошельке были слишком большие по цене монеты и сдачи в мелких ларьках может не оказаться.

Дальше находились прилавки с различной утварью, тряпки с расставленными на них вещами и игрушками, стопки ковров, сложенных один поверх другого. Заморские товары, каких нигде более не увидеть, не приобрести, больше их на рынке не появится! Если верить кличам торговцев, конечно.

Но они шли дальше, не останавливаясь ни на мгновение около этих мест. Вспоминая всё, что было ей известно из романа, Алисия рассматривала ряды в поисках ориентиров.

Вот невероятной красоты посуда, соседний стол — всевозможные рассыпчатые чаи. Два продавца казались похожими друг на друга, братья. За них Алисия и зацепилась, идя к краю стола с чаем и обнаруживая узкий проход между этим рядом и следующим. В теории в соседний ряд можно пройти и проще, но только по этому пути она не ошибётся, ища нужных людей.

— Госпожа? Вы что-то заметили? — Саманта следовала за ней, не отставая ни на шаг, боясь потерять хрупкую, болезную хозяйку. Глянув в ту же сторону, что и Алисия, Сэм тут же повертелась на месте. — Вон там, чуть дальше, госпожа. Если меня не подводят глаза, там есть поворот на другую сторону рынка.

— В этом нет надобности, — Алисия осторожно подхватила подол платья и прошла вперёд, быстро преодолев узкое место и обернувшись. Сэм, двигавшаяся за ней, запнулась, зацепилась юбкой о гвоздь одного из столиков, ударилась головой о вывеску и в конце едва не упала, пойманная под руки Алисией.

— Ну и дороги вы выбираете, госпожа! — почти плаксивым, сдавленным от боли голосом пожаловалась Сэм. — Зачем же так торопиться? Шли бы мы сюда дольше, но зато больше товаров смогли бы разглядеть. А здесь? Вам здесь и вовсе не безопасно находиться!

Сказала последнее Саманта уже после того, как огляделась. Пройдя небольшой коридор между четырьмя лавочками, стоящими друг к другу спинами, они словно попали в совершенно другой мир. Всё казалось серым, будто тучи закрыли небо только над этим местом, людей в разы меньше, а торговцы все как один бедняки, пытающиеся выжить за счёт своих умений. Тут расположились и прачки, и рыбаки, и чистильщики обуви, и даже музыканты с порванными струнами и расстроенными дудками. Находились здесь и обычные торгаши, вот только товары их либо не слишком безопасны для людей, либо так плохи, что с тем же успехом можно отдать даром.

— Зови меня на людях по имени, хорошо? — отпуская руки героини, Алисия и сама принялась осматриваться. Среди горбатых, грязных, уродливых, гнойнолицых торгашей найти просто немытого и плохо одетого оказалось куда проще, чем она изначально думала. Да и среди всего здешнего сборища только он казался мало-мальски да заслуживающим доверия. Надеясь, что это тот самый, Алисия поспешила к нему.

Мужчина — брюнет, с мутными, усталыми и разочарованными зелёными глазами, в изношенной, но выглядящей дорого одежде — сидел на треногой табуретке, разложив перед собой три кучки мотков неясного цвета ткани. Он то лениво моргал, держа глаза закрытыми минуты напролёт, словно уже спит, то подолгу держал веки поднятыми, а взгляд устремлённым никуда.

— Прошу прощение? — Алисия остановилась перед ним, обращаясь прямо. Иначе бы на неё вряд ли обратили внимание. Редко какие люди покупают что-то на этой стороне, а подсказывать дорогу к хорошему ряду рынка он наверняка устал. — Вы барон Франциск, я не ошибаюсь?

— Франциск Куапель, бывший барон, леди, — ничуть не заинтересованные глаза обратились к двум дамам, сухая улыбка, похожая на трещину на стекле, расколола его правую щёку. — Прелестные гостьи пришли посмеяться над положением этого недостойного? Прошу, не тратьте на это моего и своего времени и идите куда шли. Тем более, я уверен, что не был знаком и не встречал ни одну из вас, надеюсь, не прозвучит в обиду вам.

— Не беспокойтесь об этом. Мы на самом деле пришли к вам с делом.

— Ничем помочь не смогу. Если вам нужны воры и убийцы, вам к другим столам. Я лишь скромный торговец тканями.

Пусть он и отвечал спокойно, даже со смирением, подозрение нашло себе место в глубине Франциска, а мысли, не позвать ли стражу, читались по забегавшим из стороны в сторону глазам, на которые, однако же, быстро упала чёлка, и более Алисия не могла понять, о чём он думает.