Вручив талантливым актерам (ну да, нос оборотня уверял, что уродца изображают два худосочных парня) монету, я попытался вернуться к интересовавшей меня теме:

— А почему умерла твоя сестра?

Мы свернули в знакомый переулок.

— Она слишком доверяла красивым словам… Так, если я правильно помню, скоро будем на месте.

Ага, я тоже это знал. И сделал последнюю попытку:

— Можно, я приду к тебе в гости?

Девушка рассмеялась.

— Боюсь, твоим родителям это не понравится!

— А разве ты им расскажешь, Вали?

— Обманывать — нехорошо, — тоном учительницы пояснила она.

— Но все так делают.

— Все, да… Приходи, малыш. Только не называй меня Вали… Спокойной ночи. Кажется, отец тебя ждет. И мать.

— Мачеха!

— А-а-а, орка… Помню ее. Изгнанница, отмеченная богиней Любви. Не взрослей, малыш, иначе влюбишься на всю жизнь и забудешь о покое…

Ночная растворилась в темноте, я двинулся к «Отдохнишке».

На крыльце здания обнаружилась вся семейка оборотня, хозяин да несколько постояльцев. Пожалуй, моя выходка должна была послужить поводом для хорошей взбучки. На лице Каррана явственно читалось беспокойство, Дара нервно расхаживала взад-вперед. Лишь эльфийка сохраняла спокойствие и вроде бы радовалась тому, что меня нет.

Когда тебя перебрасывают через колено, стягивают штаны и охаживают ремнем, это не только больно. Это ужасно обидно! А когда за экзекуцией наблюдает женщина, которую ты… ох, неважно! И смотрит она так сочувственно, что хочется повеситься, а еще лучше — утопиться! О, тогда я в полной мере почувствовал, что такое стыд. И дело вовсе не в том, что, будь я немного проворнее, мог бы вырваться и убежать, а то и показать Каррану, кто из нас не прав.

Оборотень отрывался по полной, у меня б уже руки устали. Родного сына он бы так не порол! Впрочем, боли я почти не чувствовал, поскольку полностью сосредоточился на том, чтобы заставить пылавшее лицо и уши приобрести нормальный цвет.

— Ай!

Тонкий вскрик заставил железные пальцы Каррана разжаться.