Но годы шли, Семья редела, а ее ряды, в отличие от остальных рас, не пополнялись. Почему? Да потому, что у ночных вампиров не существовало потомства. Новым полноценным членом рода мог стать исключительно человек, подходивший по неким параметрам и подвергнутый нужному обряду.
Со временем удалось довольно точно определить эти самые параметры: добровольное согласие; кровь определенного сорта; никаких магических задатков; никаких родственников с магическими способностями; гибкая психика; здоровое тело, способное умереть и возродиться; готовность полностью отбросить прежнюю жизнь; уровень интеллекта не ниже среднего и восприимчивость к пяти артефактам Семьи…
Казалось бы, таким требованиям отвечали многие, однако результат был ужасающим — большинство принятых превратились в монстров, слабо контролировавших свои действия.
Эксперименты прекратились, пока когда-то могущественная раса не стала горсткой изгоев. Тогда их осталось около тысячи — огромное количество по сравнению с нынешней численностью ночных. Один из удачно обращенных, бывший кочевник, а в новой ипостаси — гениальный ученый Кени-мей предложил решение проблемы. Суть его выглядела простой.
После смерти, по какой бы причине она не наступала (чаще всего члены Семьи не выдерживали испытания временем и уходили добровольно), тела здешних вампиров не разлагались, а словно замирали. Откровенно говоря, идея возвращать в них души была опробована намного раньше, в небольшом святилище, на месте которого ныне располагался Храм Смерти.
Жаль, Зеркало Тайны (тамошняя реликвия), с легкостью отражавшее спрятанные в сердцах паломников секреты, не могло показывать будущее! Именно в те времена у ночных появилась репутация кровавых бестий, сделавшая их расу неприкасаемой. Те, кто приходил из мира Реха, стремились обратно, причем не в одиночку…
Кени-мей предложил не возвращать умерших, а переселять души готовых войти в Семью. Ученый продемонстрировал действие своего изобретения, названного «Избавителем». Кинжал убивал человека, но не позволял его душе пересечь черту, второй же удар переносил ее в пустое тело. Вожди посовещались и решили, что лучшего решения проблемы не найти. Работа закипела. Желающих обрести долголетие, силу и магию нашлось немало…
По континенту поползли слухи о том, что ночные зачем-то собирают души людей и платят за это немалые деньги. На восток ринулись толпы жаждавших наживы работорговцев.
Начались волнения. Людям не нравилось, что души их соотечественников забирали кровожадные монстры, не-люди не желали возрождения могущественной расы.
Наконец наступил момент, когда мелкие человеческие государства сумели заключить некое подобие договора и развязать войну под лозунгом «Спасем наши души». Их поддержали эльфы, орки и тролли. Впрочем, троллям было все равно, на чьей стороне воевать, просто эльфы подсуетились первыми.
Сначала Семье удавалось сдерживать натиск, сохраняя за собой земли, ныне именуемые Пустошью.
Затем к «спасителям» присоединились некоторые из племен обычных вампиров, гномы, часть оборотней… Только метаморфы остались в стороне, хотя это и понятно — они сами успели пережить гонения, и их жалкие остатки ушли на остров Римай.
Если бы Изначальные поддержали ночных, вполне вероятно, сейчас расклад сил был бы совсем иным, однако метаморфы не принимали насилие и взамен требовали прекратить пить кровь. А Семья не могла обходиться без «пищи». Длительное время — пожалуйста, но после периода голода вампир легко терял контроль над собой и тогда последствия становились гораздо ужаснее, нежели безобидный укус и стакан крови в неделю.
Будь в те времена среди людей настоящие маги, вряд ли остался бы хоть один ночной. Однако жалкие задатки, коими щеголяли короткоживущие существа, что-то значили лишь средь их соотечественников.
Война — время без правил и принципов. Не-люди поняли это первыми, когда оказалось, что от полной потери крови эльф тоже умирает, да и тролля можно высосать как какого-нибудь орка… И они предложили мир.
Торжественное заключение договора превратилось в кровавую бойню: предводитель эльфов с интересом попросил Кени-мея показать его изобретение, с любезной улыбкой воткнул Избавитель ученому в грудь, а затем метнул оружие в толпу людей, которую тут же накрыло волной пламени.
Пустошь пылала. Ночные мстили жестоко и безжалостно. Многие из бывших противников переметнулись на их сторону после предательства эльфов.
Когда время немного успокоило преисполненные гневом сердца, выяснилось, что Семье захваченные земли ни к чему.
Их осталось меньше сотни.
Кени-мей успел сделать десять Избавителей, и пять из них были одноразовыми. Для возрождения расы достаточно, разве нет? Но возникла проблема — оставшиеся ночные просили после смерти не трогать их тела.