Дом казался большим, по деревенским меркам — просто огромным. И комнаты я бы назвала громадными, но… их было мало. Крохотная веранда, заполненная хламом (это у не-людей так принято, что ли?), кухня, гостиная и спальня.
На кухне любезно расположился Лан. Вот уж кто готов спать, не отходя от стола! У него что, было голодное детство? И, судя по двойному сопению, доносившемуся из-под покрывала, «голодная» юность? Мы ж и часа не провели в деревне, а кандидатка на скрашивание одинокой ночи легендарного героя уже нашлась.
В гостиной обретался Арголин, донельзя расстроенный запретом применять магию. Ничего, он и без способностей отличился! Захотелось мальчику посмотреть, чем буйволицы отличаются от коров. И посмотрел. Да так насмотрелся, что животные до сих пор не умолкли. Откуда же принцу знать, что дойные буйволицы находятся на пастбище, а отобранные для забоя буйволы — в загоне? Почему-то я уверена, вырваться без помощи магии Его Высочество не смог бы.
Спальня же предназначалась для молодоженов. И гартонец уже не смотрел виновато, отыскивая пути отступления. Приглушил «светляка». Улегся у стены, радушно предоставив мне почти все одеяло. Немного повозился, устраиваясь поудобнее. Посмотрел на меня, прищурив голубые глаза. Вздохнул.
— Рена, ты умная, рассудительная девушка и понимаешь, что в дороге случаются самые разные неудобства. Нужно преодолевать их, не замечая. Мне кажется, ты уже оправилась от неожиданности нашей свадьбы. Разумеется, я могу лечь на полу, но зачем эти церемонии?
Похоже, у него внезапно проснулось красноречие. Меня так и подмывало сказать: «Предпочитаю сама спать у стены». Но… я тихо развернулась к выходу, переступив разбросанную у порога горсть мелких репьев. Что еще за странный обычай? Обереги оборотничьи, что ли?
Дверь оказалась закрыта на задвижку с той стороны. Снова шутки Арголина! Никогда мальчишка не угомонится.
Я закрыла глаза, погружаясь в воображение. Язычок засова медленно пополз в сторону. Моя рука опустилась на ручку, приоткрывая дверь. Позади возникло какое-то движение. Легкий поворот головы — так и есть, гартонец за мной. Стоит, смотрит, будто не знает, что сказать. Или что сделать… В воздухе возникло едва заметное напряжение, словно перед грозой. Наверно, мне стало страшно. Иначе зачем было хлопать дверью у него перед носом?
Нет, на Гента я не обижалась. Откровенно говоря, он мне нравился и, находись мы в цивилизованном месте, я бы с радостью с ним флиртовала, принимала ухаживания, показывала знакомым красивого поклонника… пусть даже гартонца.
Только здесь — Пустошь. Территория, где в плену находится мой брат. Может, в эту самую минуту он умирал от голода и жажды, от ран и издевательств…
А я вышла замуж. По эльфийскому обряду, который признают законным все человеческие государства. Религия-то у нас одна… За человека, которого знала меньше недели. Или уже больше? Я потеряла счет времени.
И самое страшное — мне начинало казаться, что все нормально. Что жизнь продолжается и нет ничего ужасного в тех мелких пакостях, которые подбрасывает судьба. Мне было интересно. Даже Арголин и его подростковые шалости вызывали разве что улыбку и легкую досаду, если касались непосредственно меня.
Я жила. Не преодолевала трудности на пути к спокойному бытию — уже жила. И наслаждалась.
Бабушка говорила, что перестала серьезно относиться к своему существованию после второй сотни прожитых лет. Выходит, я — после второго десятка? Это пугало… Во что я превратилась, если на предложение малознакомого мужчины залезть к нему в постель возникало желание начать шутливую перепалку, а не надавать пощечин?
И самое неприятное — если бы он пошел за мной, я бы вернулась. Насчет кровати не уверена, но в дом — точно.
Только Гент не появился.
Я выбрела к ручью за деревней неожиданно для самой себя. Вроде шла, куда глаза глядят, оглянулась — и уже сижу, прислонившись к старой иве. А вскоре у меня появилась компания.
— Какой он?
Я узнала голос Лана и даже не удивилась — он всегда появлялся незаметно.
— Кто? — переспросила, будто не понимая, о ком речь.