«Полукровка», — успел подумать я, занимая место рядом с Карраном.
Драться я умел и, как ни странно, любил. Именно драться — кулаками, с использованием подручных средств, а не рубиться холодным железом.
«Почтенные горожане», успевшие преградить нам путь, дружно заржали. Иными словами описать эти звуки трудно. Конечно, оно забавно выглядело со стороны — детеныш готовился биться вместе с отцом… Но я не сомневался, что мой опыт в сочетании с силой и ловкостью Волков сделает меня равным противником.
Их было шестеро: четверо вампиров, эльф и… человек. Я сразу выделил его. То есть ее… По двое на каждого — меня, естественно, в расчет не принимали. Главенствовал эльф. Он стоял, лениво опираясь на уличный фонарь, в котором, несмотря на светлое время суток, уже горел «светляк». Одной рукой обнимал девушку, затянутую в зеленую кожу, второй держал небольшой стилет. Вампиры приняли угрожающую позу — клыки выдвинуты, крылья с острыми краями (прямой удар способен отрубить голову!) приподняты.
— Зачем нам ссориться, почтенный гость? — чуть насмешливо начал главарь. — Мы же не злодеи какие-то. Мы — последователи великого Лана. Когда он создавал Старилес, возник спор из-за территории. Будущий правитель сказал: «Каждому свое» и показал клыки. Люди поделились землями, так как были тронуты его мудростью. Давайте же последуем их примеру и поделимся! — Он обаятельно улыбнулся, явно наслаждаясь речью.
— И чем вы хотите с нами поделиться? — глухо спросил Карран.
— Мы? — притворно удивился эльф. — Разве не понятно? Мы поделимся этой улицей и возможностью по ней ходить. И просто ходить по земле! А вы взамен подарите нам содержимое кошельков и девочку. Ее — временно, так сказать, только попользоваться, а вот с денежкой придется расстаться.
— Она не девочка, — все так же негромко ответил оборотень, и у меня появилось подозрение, что ушастый имел в виду отнюдь не соотечественницу.
— От всей души поздравляю тебя, песик…
— …она моя жена.
Мир внезапно потерял цвета, а в следующий миг мои клыки сомкнулись на горле главаря. Зря я всегда считал, будто кровь соленая, теплая и вообще — гадкая. У нее восхитительный животворный вкус… А сырое мясо не сравнится с приготовленным. Особенно эльфийское мясо… Интересно, столь ли вкусны вампиры? А человечина?..
— Няв, очнись! — Меня били по спине, по бокам, таскали за хвост, пытались разжать зубы, но я сильнее стискивал челюсти.
Когда эльф умирает, его тело превращается в растение, чаще всего в дерево. Или в цветы? Никогда этим особо не интересовался…
А труп подо мной быстро холодел, трансформируясь из еды в отвратительную мертвечину.
Я поднялся. Сплюнул кровь, утратившую весь вкус.
Вампиры и девушка стояли неподалеку, даже не пытаясь убежать. В их глазах застыл ужас. Точно так же смотрела эльфийка. И лишь Дара хлопотала вокруг, будто ничего не случилось.
Ну почему, почему Карран не сказал, что орка — его жена? Она мне не мать, это точно. Да о чем вообще я думал? Решил, что встретил единственную и неповторимую, распустил нюни, человека… то есть эльфа загрыз и не испытывал ни малейших угрызений совести… Или так проявляется суть оборотня? Боги, как же глупо! Еще лет пятьдесят мне ни на что большее чмоков в щечку можно не рассчитывать. Пускай доставшееся тело малыша Ррикара вполне взрослое — красные глаза говорят о том, что внутри — ребенок.
А улица тем временем наполнялась народом. Интересно, они до сих пор прятались, или как?
— Няв? — Дара гладила меня по голове, обняв одной рукой, будто сдерживая.
Я же внезапно осознал, что, несмотря на черно-белое зрение и полный рот зубов, стою на ногах. В смысле, на двоих ногах. Взглянул на руки. Ни когтей, ни шерсти. Кожаная одежда тоже на месте. Вот только лицо… нет, морда! Поспешное ощупывание головы показало — у меня на плечах нечто шерстистое, с острыми собачьими ушами, подвижным носом и множеством клыков, не помещавшихся в пасти.