Взяли самое необходимое в дороге: палатки, посуду, продовольствие и воду. Зенобия предпочла отправиться верхом; царскому жеребцу и коням четверых воинов охраны запаслись зерном. Проводник остался верен верблюду, который невозмутимо вышагивал впереди небольшого наскоро сформированного отряда.

До Ябруда в самом деле потратили два дня пути. Всё время с гор тянул ветер, поднимал пыль, горстями бросал в лицо песок. На каменистом плато песок уже не лез в глаза, но под копытами животных противно шуршала щебёнка. Царица следовала за верблюдом проводника и время от времени поглядывала по сторонам. В ней инстинктивно проснулся азарт охотника, повсюду ей мерещилась мелкая живность…

Воздух стал прохладнее, путь преодолевали значительно легче. Охранники всё время скучали, иногда гонялись за зазевавшимся кроликом или вспорхнувшей у копыт куропаткой. На шее худощавого на вид верблюда монотонно дребезжал изрядно мятый бронзовый колокольчик…

Зенобия обратилась к проводнику:

— Ты доволен жизнью, Бахрам?

— Я-то доволен, а наша скотина — нет.

— Это почему?

— Скоро негде будет выпасать скот.

— Почему? — В голосе царицы прозвучали одновременно удивление и озабоченность.

— Старейшины сказали, что травы на всех не хватит. Раньше жилось лучше.

От огорчения Бахрам закрутил головой и сплюнул красную от жвачки слюну.

Зенобия вспомнила, что в прошлом году у кочевников погибло много овец и коз. Когда ей об этом сообщили, она спросила Лонгина о причинах. Советник объяснил с невозмутимостью философа:

— В природе никто и ничто никому и ничему не вредит, ибо всё должно чередоваться самой природой. Хищных зверей не может быть столько, чтобы они истребили всех травоядных. Травоядных не может быть столько, чтобы они начисто выели все травы. Даже черви и злые насекомые выполняют свою роль. Всё так всегда существовало, пока человек не отказался соответствовать природе. Теперь он выгоняет на пастбище скот, когда ему вздумается и сколько ему захочется. В результате корма перестают воспроизводиться. Отсюда пастбища вырождаются, отчего, в свою очередь, часть скота погибает.

— И что, по-твоему, всё это означает? Чего нам ждать?

Советник вздохнул и пожал плечами.

— Победа одного над всеми есть смерть всех. Победа человека над природой закончится гибелью всего живого мира.

Зенобия недоверчиво посмотрела на философа.

— Ты в здравом уме, советник, если говоришь такое?

— Я так вижу, царица.

Помолчал, затем невесело добавил: