Глава пятая

ВЫБОР СДЕЛАН

После принятия решения занять царский престол все дни и месяцы Зенобия ощущала реальную угрозу в отношении себя и сына Вабааллата. Гал-лиен не простит такой шаг. Римские императоры и прежде не оставляли безнаказанными подобные вызовы не только от врагов или сателлитов, но даже от союзников, кем до последнего времени доводилось быть Пальмирскому царству. А если случалось, «виновник» непременно появлялся в Риме с униженными объяснениями, подкрепляя доводы ценными дарами… Зенобия имела в виду и такой шаг.

Понимая её сомнения, Лонгин советовал остерегаться:

— В Риме тебя ждут, непременно. Но с твоей стороны будет верхом неразумия играть с огнём. В данном случае огонь смертельный, это ненависть Галлиена к твоему супругу, а теперь к тебе. Он полон зависти и страха потерять свой престол. Император слишком мстителен, чтобы простить неповиновение. И дары твои, сколь бесценными ни будут, не помогут по простой причине — Галлиен не человек, а продырявленная бочка: сколько в неё ни вливай — бочка всё так же пуста.

Слова советника не убедили Зенобию.

— Однажды ты мне сказал, что рыбаки терпят морские брызги, чтобы поймать себе улов, даже мелкую рыбёшку. Почему мне не стерпеть его гнев, чтобы удержать в руках свою уже пойманную большую рыбу?

Лонгин осуждающе покачал головой.

— Кто видел Галлиена вблизи, рассказывал, что шея у него короткая, как у волка. Ещё Аристотель заметил связь характера человека с повадками животных. То, о чём я говорю, свидетельствует о коварстве Галлиена. К этому стоит добавить свисающие у него под глазами мешки и розовые щёки, угадывающие в нём неисправимого пьяницу. А непомерная волосатость и плоский нос говорят о похотливости, как у петуха. Вот и подумай, царица, нужно ли тебе довериться императору со столь порочными чертами?

Зенобия недовольно пожала плечами; серебряные подвески на ушах мелодично отозвались.

— Тогда, как быть?

— Принимать решение — дело правителя. Я же могу только советовать. Мой совет: остерегайся Рима, но не устрашись. Мне довелось на Играх в Олимпии наблюдать кулачного бойца, на победу которого никто не ставил. А он не уступал сильному противнику потому, что всё время опережал его удары. Наука любого боя учит — того, кто презирает трудности и храбро принимает вызов, одолеть невозможно. Если ты в самом начале испугаешься, отшатнешься и отступишь, навсегда потеряешь веру в себя. И тогда сила и могущество Рима покажутся тебе непреодолимыми и грозными, после чего на тебя обрушатся сильнейшие удары, и не только от римлян.

Лонгин замолчал, подбирая приемлемые слова, затем решительно продолжил:

— Тебе следовало бы действовать по-иному. Например, как человек поступает с огнём: схватится с ним смело — успеешь погасить до большого пожара, а если с опаской присматриваться и ни на что не решаться — можно сильно обжечься и больших бед дождаться. Так подчас обжигаются дети, когда, играя, пытаются с пугливостью погасить пламя.

Лонгин оставил царицу в глубоких размышлениях, не уверенный, что она последует его советам. На следующий день Зенобия надумала, как поступить. Поручила служанке найти Лонгина, а когда он явился, приказала:

— Готовь письмо Галлиену. Пиши, что Пальмира остаётся союзником Рима и пальмирцы вместе с царём, как прежде, почитают власть римского императора. Но поскольку в Сирии существуют те же традиции, какие приняты у римлян, народ возвёл на престол законного сына и наследника Одената. До совершеннолетия Вабааллата управление царством доверено его матери, царице Зенобии.