Быстро перекусив, все завалились спать. У огня остались сидеть лишь часовые.
— Твой брат в уже в Небесном Замке, — произнес Оларр, стараясь отвлечь фиорентийца. — Пьёт эль или медовуху рядом с богами.
Эццио лишь равнодушно пожал плесами, продолжая смотреть в костер.
— У нашего народа не принято грустить о павших в бою. Они уже в лучшем из миров, — продолжил Оларр. — Им не нужно заниматься какими — то делами, кроме пиров и битв.
— Лучше бы он сидел рядом, — буркнул Эццио.
— В тебе говорит эгоизм, — мягко произнес нордландец, подбрасывая в костер сухую ветку. — Ты боишься потерять его навсегда. Отпустить туда, где намного лучше. Где не нужно спать вполглаза, опасаясь нападения мертвецов. Не нужно выживать, искать еду и воду. И думать, протянешь ли ты следующий день. Твой брат наблюдает за тобой из Небесного Замка. Так же, как и за мной следят мои предки. Рано или поздно, мы все встретимся там, за столом Богов.
Эццио молчал. Затем ответил:
— Знаешь, Эрцо был старшим. Он всегда заменял мне отца, которому не было до нас никакого дела. Все его внимание было приковано к бутылке крепленого вина, которое он так любил употреблять. Мы с братом сбежали из дома, прибившись к бродячему театру Валье. Его труппа приехала в наш городишко. Они открыли новый для меня мир. Я стал бредить сценой. Брат не разделял моего увлечения, но не смог оставить меня одного. Так мы и оказались в труппе.
Эццио замолчал, уткнувшись подбородком в колени и уставившись на огонь. Оларр тоже молча шевелил горевшее в костре полено, от которого в темное небо поднимались тучи искр…
Эрцо похоронили на рассвете, выкопав неглубокую могилу на холме под раскидистым дубом. Поверх тела аккуратно уложили зазубренный палаш, которым Эрцо сражался. Оживший и упокоенный мертвец уже ничуть не был похож на того старшего брата, о котором рассказывал Эццио. На бледном лице с заостренными скулами уже виднелась та печать смерти, которая заставляет мертвецов воскресать и бродить в поисках жертв. Печать замогильной тьмы.
— Вы говорили, что ищете некоторых людей, милорд Де Волт, — обратился Эццио к Анри, когда над могилой уже был сложен небольшой курган из камней, принесенных с берега реки. — Я с вами. До кона. Они должны заплатить за все, что сотворили.
Фиорентиец сжал кулаки в бессильной ярости. Его глаза сузились, уставившись куда — то вдаль, где за лесной рощей лежал Призан.
Виктория Сальтес едва заметно вздрогнула, прижавшись к Грассу.
— Теперь твой брат обрел последний покой, — обронил Де Волт, взваливая походный мешок. — А нам пора двигаться дальше.
Последняя Надежда
Первый сюрприз поджидал их на тракте, спустя пару часов ходьбы. У развилки, где тракт делился на две дороги, рос огромный дуб, на толстом суку которого болтался десяток висельников. Ноги повешенных были дочиста обглоданы мертвяками. Над висельниками кружила, раздраженно каркая, целая туча ворон. Некоторые птицы сидели прямо на ветке, подбираясь ближе, и косясь красными глазами на дергающихся хрипящим мертвецов. Ожившие нелепо болтались и махали руками, пытаясь схватить летающую добычу. К дереву была приколочена табличка, на которой было коряво накарябано: «Те, кто сунутся в наши земли, будут болтаться рядом, будь то живые люди или безмозглые твари».
— Первое предупреждение нового мира, — обеспокоенно произнес Ларро, рассматривая послание. — Очевидно, до короля и власти всем нет уже никакого дела.
— Интересно, кто это написал? Люди барона Ди Коста? Или замок уже захватили бандиты? — Анри нахмурился, всматриваясь в огромную деревню, расположившуюся на холме. Размерами она могла поспорить с небольшим городом. Склон холма был засажен виноградниками, которые ровными рядами уходили вверх. За зелеными лозами, стоявшими плотной стеной было не разобрать, есть ли на полях люди. Или зомби.
Виноградные плантации были огромны. Они начинались неподалеку от развилки и по обе стороны тянулись вдоль тракта.
— И все же, куда свернем? — спросил Вильямс.