— Что же ты не помогаешь тогда, друг? — сердито спросила я и сделала шаг к Баяну.

— Помогаю-помогаю, — затараторил визави, при этом подозрительно скашивая глаза то влево, то вправо, словно изучая позиции и намереваясь улизнуть. Я лишь хмыкнула и подошла еще ближе, сокращая и без того маленькое расстояние между нами. Уже собиралась прочитать пони лекцию о плохом поведении, употребляя эпитеты и бранные слова, как вдруг он перестал пятиться, задумчиво посмотрел куда-то вверх и сказал:

— Придумал! — и улыбнулся. Словно удар ниже пояса! В исполнении Баяна улыбка была настолько внушительной, что дух захватывало от умиления. Особенно внушительными были его ровные белые зубы и удивительно чумазая бархатная с просвечивающей на самом носу розовой кожей. Клянусь, я была в бешенстве, лишь пара из носа не хватало, но после случилось странное: вид счастливой лошадки охладил и успокоил меня, словно ушат холодной воды и коробка печенья одновременно. А следующим высказыванием я была добита и капитулировала. — Я знаю, как раздобыть ошейник!

— И как же? — вместо уже заготовленной проповеди спросила о более насущном я, на что Баян приосанился, задрал голову вверх и вкрадчивым басом заявил:

— О, нет-нет-нет! В этот сложный день, полный рабского труда и беспричинных обвинений, я готов раскрыть карты и рисковать собой только при одном условии.

И снова злость неприятно кольнула внутри. Эти частые смены настроения уже порядком меня напрягали. Вот и сейчас так и тянуло поддаться собственным слабостям и сказать что-либо едкое. Или сдать Баяна циркачам в аренду для профилактики, что еще больше порадовало бы. Однако всего перечисленного делать я не стала: матушкино воспитание напомнило мне, что сперва хорошо бы пойти на уступки и узнать, что же у пони на уме.

— Слушаю, — сказала я настолько вежливо, насколько смогла. И пусть зубы поскрипывали, а улыбка походила на оскал, главное — настроена я была мирно.

— Портвейн! — просиял Баян и снова одарил меня своей роковой лошадиной улыбкой. — И я весь твой на веки вечные!

— Хорошо, — сразу же согласилась я. Пони так и остался стоять с раскрытым ртом, явно рассчитывая завести спор. Я же продолжила: — Поможешь достать ошейник, а я помогу с портвейном. Идет?

Баян явно хотел было возмутиться, разговор шел не по его плану, но, тем не менее, через несколько минут раздумий пони молча кивнул. Я обрадованно улыбнулась и погладила его по растрепавшейся гриве, а заодно попросила рассказать его план.

— Боюсь, он тебе не понравится, — прищурившись, ответил Баян на просьбу, сделал картинную паузу и продолжил: — Пусть мой план останется для тебя загадкой. Знай одно: он сработает.

— Не люблю оставаться в неведении, — буркнула я, представляя, как все пойдет наперекосяк и меня схватят епископы или уничтожат энканты. — Матушка тоже желала добра, и посмотри, что из этого вышло.

Вместо ответа Баян окинул меня внимательным взглядом и уверенно сказал:

— Скоро, пусть это будет сюрприз.

Сюрпризы я любила, но не тогда, когда от них зависела моя жизнь. Однако я снова промолчала, искренне надеясь, что подарочек Сатияры меня не угробит. Иначе зачем она послала мне пони? Я коротко кивнула, отчего Баян засветился от счастья, развернулся и вприпрыжку куда-то поскакал. Я же тихо пошла за ним.