Это он разработал теорию о культурно-национальной автономии.

Прямого отношения к Украине данный исторический персонаж вроде бы не имел. Тем не менее именно ему принадлежит высказывание, четко показавшее значение украинского движения. В статье, опубликованной в начале 1914 года в социал-демократическом журнале «Кампф» («Борьба»), Отто Бауэр отмечал, что украинский вопрос «является настоящим вопросом жизни не только для правящего режима России, но и для самого русского народа».

Автор статьи предлагал читателям представить, что случилось бы с немцами, если бы в ХV или в ХVI веке Нижняя Германия в культурном отношении полностью отделилась бы от остальных немецких земель. Такое отделение, указывал он, стало бы для немецкого народа роковым. Да и вся история Европы пошла бы по другому пути. «А языковое отделение украинцев, – продолжал Бауэр, – оказалось бы для русских такой же самой катастрофой, какой было бы такое отделение нижних немцев тремя столетиями ранее».

Одним предложением австрийский политик откровенно выявил суть того, что ныне принято называть «украинской национальной идеей», а заодно показал значение столь актуального на Украине до сих пор языкового вопроса. Все украинское самостийничество – это средство привести русских к катастрофе. Вот его основная задача! Вот то, что обеспечивало и будет обеспечивать украинскому движению симпатии русофобов всех мастей!

Разумеется, никакой Америки Отто Бауэр не открывал. Еще за полвека до него о том же писали выходившие в австрийской Галиции польские газеты. В середине 1860-х годов они призывали польское общество приложить дружные усилия к созданию на Украине в противовес «москалям» новой самостоятельной народности. «Тогда погибель России неминуема, – уверяла польская газета «Праця» («Деятельность»). – …Погибнет Москва, и Европа может быть спокойна». Но в устах Бауэра аналогичное мнение звучало более весомо.

Его откровение вызвало бурный восторг у украинского «национально сознательного» деятеля Дмитрия Донцова, приобретшего впоследствии заслуженную репутацию идеолога украинского движения. Правда, будучи человеком до крайности амбициозным, Донцов заявил, что он сам утверждал то же самое еще раньше, до Бауэра. И тут же принялся дополнять и развивать рассматриваемый тезис.

«Превращение южнорусского племени в сознательную отдельную нацию» – так сформулировал Донцов задачу украинства. «Представьте себе на миг, – повторил он вслед за австрийским специалистом, – что половина или хотя бы треть Германии захотела создать свою собственную, нижненемецкую культуру, заявляя претензии и на немецкие школы, университеты и т. п. Разве это движение не столкнулось бы с самым острым противодействием всего немецкого народа? Разве успех этого движения не был бы катастрофой для всей Германии? А между тем почти так же обстоит дело и у нас, касательно своих последствий».

Донцов особо подчеркивал, какую выгоду победа украинского движения принесет внешнеполитическим противникам Российской империи. «Это было бы катастрофой не только для внутренней политики России, – писал он, – но и для внешней, для своей успешности требующей единства и мощности не ослабленного домашними ссорами государства… Государство, разбитое на несколько резко отличающихся друг от друга наций (разумеется, пока в нем национальный вопрос полностью не решен), никогда не в состоянии проводить энергичной внешней политики».

«Период «юных дней», дней весны украинства заканчивается, – подводил итог «национально сознательный» деятель. – Оно стоит уже на пороге школы жизни. Приступая к своей задаче – создать новую нацию, – оно должно знать, что начинает большую и опасную игру. Дело это обстоит так, как ставил его ранее я и как его ставит теперь Бауэр: оно должно закончиться чьей-то катастрофой, или нашей, или не нашей. Третьего не дано!»

Стоить заметить, что таким образом и Бауэр, и Донцов невольно проговорились. Они признавали, что, во-первых, самостоятельной украинской нации на тот момент (1914 год) еще не существовало. А во-вторых, что украинцы (малорусы) соотносятся с коренными жителями остальной Руси (великорусами, белорусами) так же, как нижние немцы с немцами остальной Германии. То есть – никаких объективных предпосылок для образования из украинцев самостоятельной нации нет.

Их (предпосылок) и в самом деле не было. Однако, как заметил когда-то советский писатель Илья Эренбург, «история никогда не посещала класс логики».

Вчерашних малорусов официально переименовали в украинцев и объявили отдельной нацией уже через несколько лет. Это серьезно ослабило русских. Хотя полномасштабной катастрофы все же не случилось. Не все оказалось так просто. Для создания новой самостоятельной нации мало чьего-либо субъективного желания. У украинцев (малорусов) все еще остается много общего с другими русскими. Общее происхождение, общая вера, общая, во многом, культура, общий язык (не государственный, а тот, на котором продолжают разговаривать в большинстве своем жители Украины, России и Белоруссии), общая историческая память…

Конечно, есть сегодня на Украине силы, которые усердно трудятся над углублением раскола между русскими. Весьма показательно в этом отношении недавнее заявление, сделанное в одном из интервью киевскому радио депутатом Верховной Рады, председателем общества «Просвтта» («Просвещение») Павлом Мовчаном. Беседа касалась проблем с украинским книгоизданием, и журналистка поинтересовалась, что надо сделать для его развития. Ведь не секрет, что на Украине гораздо большим спросом пользуется литература, изданная в России.

Наивно было бы полагать, что «национально сознательный» депутат и «просветитель» прежде всего укажет на необходимость поиска в своей стране действительно талантливых авторов, станет размышлять о развитии творческих способностей украинцев и т. п. Нет. Он даже не пожаловался на малый объем финансовой поддержки от государства, ибо и средства из госбюджета, и льготное налогообложение «национально сознательные» себе уже выпросили. «Все это уже есть, – признался г-н Мовчан, – но этого недостаточно». Теперь он считает нужным обратить внимание таможенных и налоговых органов на ввозимую из России книжную продукцию. То есть – задавить ее пошлинами и налогами. Задавить всю – «от глянцевых журналов до энциклопедий». Разговор о нуждах украинской книги очень быстро свелся к требованию репрессий против книги русской, что соответствует донцовскому «Третьего не дано!».

Это только один пример. Современная украинская жизнь демонстрирует их множество. Гнусные выходки против православной церкви (дескать, она русская, а значит, мешает духовному развитию Украины)… Истерики вокруг языкового вопроса (даже куцый региональный статус русского языка в отдельных местностях Украины воспринимается «национально сознательными» деятелями как провозвестник неминуемой гибели украинского языка). Попытки переписать историю, извратить прошлое. Все это явления одного порядка.

И примечательно, что такие явления неизменно встречают сочувствие в западных «демократиях». Не надо думать, что Запад озабочен развитием украинской культуры, языка, государственности. Сама по себе Украина тамошних политиков не интересует. Просто им очень хочется сделать раскол Руси необратимым и все-таки довести русских до катастрофы. О чем, собственно, и писал так откровенно Отто Бауэр.