– Что они сделали? Там ведь что-то произошло?
Она уставилась в чашку, избегая смотреть на меня.
– Они, – предположил я, – сделали что-то с вами?
Филиппинка подняла голову. В кафе вошел молодой человек в синем комбинезоне автомеханика и заговорил с матерью на тагальском.
– Нам не нужны проблемы, – сказал он, повернувшись ко мне, и взял женщину за локоть.
Розалита встала.
– Погодите, – попытался остановить их я. – Куда вы? Что случилось?
– Мы не будем говорить с полицией, – ответил парень. – Мы не хотим неприятностей.
– Что тут такого? Вам не о чем беспокоиться.
Они меня уже не слушали – спорили о чем-то на родном языке. Сын все еще держал Розалиту под руку.
– Вы боитесь за свою визу? – спросил я. – Не стоит. Мне на это наплевать. Я даже помочь могу.
Они направились к выходу.
– Розалита! – окликнул я. – Что произошло в той школе?
В дверях она обернулась:
– Все отправилось к черту.
Двенадцать
Констебль Билли Грин поднял к лицу перчатки и двинулся вперед по совершенно прямой траектории. Фред ждал. Сердце у меня ушло в пятки.
На ринге шла «атака легкой бригады», прямо как в стихотворении Теннисона.
Рука Фреда выстрелила вперед, и Билли, который за долгие дни бумажной работы прибавил в весе, блокировал ее. Удар был не такой уж и сильный, однако перчатки Грина отскочили прямо ему в лицо.
Его глаза в прорези толстого кожаного шлема удивленно моргнули, а на переносице появилась красная ссадина. Пружиня на носках, Фред легко двинулся в сторону, словно танцевал. Его руки свободно болтались вдоль тела. Грин поплелся следом.