вязался ко мне, защищал от соседских мальчишек. Драться
Ленька умел. В восемнадцатом умер отец. Кому в то время
нужна была латынь? Заработать отец не мог, у него распухли
и покраснели кисти рук — полиартрит, а хлебных карточек
нашей семье не дали. Отец ослаб. Мы с матерью кормили его,
чем могли. Но революция требует жертв, и отца не стало.
Через полгода случайно нелепо погибла мать. Она пошла на
32
базар, хотела обменять на картошку парадный вицмундир отца.
Маму убили на улице.
— Грабеж?
— Нет. То ли банду какую-то ловили, их тогда развелось
в изобилии, то ли, напротив, бандиты за кем-то охотились,
точно не знаю... На улице открыли стрельбу, и маму принесли
домой мертвую. Мне шел четырнадцатый год, Леньке девятнад
цатый. До последнего дня, пока не убили маму, он жил у нас.
Отец жалел его больше меня: Леонид — сирота, а я... я — сын.
Отец боялся, что Лешка может подумать, будто его обижают
как пасынка и он тайком от нас с мамой подсовывал Лешке
куски от себя. Недели через три после смерти матери Орлов