— А ты что, одна из таких шизиков, да? — спрашивает соседка по камере.
Я пытаюсь объяснить, что не все так просто, но она не понимает. Как только женщины в тюрьме узнали, кто я такая, они стали называть меня «леди убийца» [16]. Я не хочу думать о втором слове — «убийца». Но ДНК-доказательства не оставляют места сомнениям, по словам Барбары — адвоката, которую Люк нанял вести мое дело.
Столь же неоспоримыми являются доказательства из камер наблюдения, которые Роджер установил в доме после серии краж со взломом в нашем районе. По моему настоянию, кстати. Какая насмешка судьбы! На записи отчетливо видно, как я душу мужа телефонным кабелем. Я отказывалась поверить, пока мне не разрешили посмотреть. Я сидела, зажав рот руками, шокированная так, что не передать словами. Неужели это действительно я? Как я могла сделать что-то настолько ужасное?
Но камеры не лгут. Дата слушания постоянно переносится. Похоже, суд завален делами. Мне сказали готовиться к «долгому ожиданию».
— Самое важное, Элли, — учит меня Барбара, — это говорить правду. Присяжные обычно видят, когда кто-то ведет себя искренне.
Но что такое правда, если я не могу ее вспомнить?
Распорядок дня в тюрьме помогает от всего отвлечься. Кстати, это чем-то похоже на Хайбридж. У нас есть «уроки» по утрам, но они в большей степени рассчитаны на тех «обитателей» (как нас здесь называют), которые по той или иной причине не получили особого образования. Я неожиданно становлюсь популярной, когда одна из женщин в моем крыле узнает, что у меня есть диплом.
— Поможешь мне с заданием по английскому? — спрашивает она в свободное время после чая.
Другая просит совета по поводу сочинения для заочного университета. Я помогаю с удовольствием. От этого я чувствую себя полезной, а некоторые женщины становятся со мной приветливей. Другие же так и обходят меня стороной, шмыгая мимо, как будто я вот-вот наброшусь на них. Но некоторые откровенно агрессивны.
— Я не разговариваю с убийцами! — бросает одна, проходя мимо меня в коридоре.
Есть и молчаливые враги. На днях, после нашего еженедельного занятия в спортзале, я пошла переодеваться и обнаружила в своей обуви экскременты. Дежурный офицер велел мне «отмыть это и носить дальше».
По ночам я ворочаюсь в узкой койке, пытаясь устроиться поудобнее на жесткой, как кирпич, подушке. Часто я слышу, как кричат и колотят в двери, а офицеры велят «заткнуться». Иногда сквозь стены доносятся рыдания. Однажды выла сирена, когда женщина перерезала себе вены ножом, украденным с кухни. Я не знаю, что с ней стало. В тюрьме мало о чем рассказывают. День проходит за днем. За окном лето. Затем осень.
Я нахожусь в тюрьме в общей сложности девять месяцев. Наконец наступает день моего слушания. Меня везут в суд в фургоне. Тесные наручники натирают запястья, а сердце трепещет. Двое охранников заводят меня через черный ход в здание суда, в камеру, где уже ждет Барбара.
— Просто помни все, о чем мы говорили, — напутствует она меня. Она кажется другой. Дело не только в мантии и парике. В ее голосе звучат нервные нотки.
Честно говоря, я не уверена, что меня так уж сильно волнует исход. Победа в суде не вернет мою семью. Суровая реальность такова, что я больше не Джо. Я Элли Холлс — женщина, убившая мужа.
Охранники ведут меня по крутым лестничным пролетам в зал суда. Я выхожу в центр, как матадор на арену, вот только моя роль — это бык. Я на скамье подсудимых. Лишь теперь я позволяю себе осмотреться.
Зал набит битком. Но я не вижу своих детей. Затем я вспоминаю, что говорила Барбара. Свидетелям не разрешается слушать, что происходит в суде, пока их не вызовут. Однако я замечаю знакомые лица в публичной галерее наверху. Там мои подруги из теннисного клуба, книжного клуба и комитета помощи бездомным, в которых я когда-то состояла в Оксфордшире.
Мои ногти впиваются в ладонь, пока я высматриваю Кэрол — ее длинные блестящие темные волосы и дизайнерские очки. Я хотела бы возложить всю вину на нее, но, по правде говоря, она стала лишь последней каплей. В любом случае, ее здесь нет. На мгновение мне чудится, что я вижу Джо — хотя, вероятно, это только воображение. Она давно исчезла.
Входит судья. Слушание начинается! По залу пробегает волнение.
Барбара объясняла, что сторона обвинения начнет с изложения сути дела против меня.