Нынешняя его женщина, по словам подруги, только что вступила в наш клуб. Ее звали Кэрол. Бывшая модель. Красивая. Уверенная. Дважды разведена. Обеспечена. На прошлой неделе их с Роджером видели входящими в отель «Рэндольф» в обеденный перерыв.
Мгновенно я вернулась к прежней практике обшаривания его карманов. Но ничего там не нашла. Затем я встала ночью, чтобы проверить его мобильный. Я вынесла телефон на кухню, опасаясь, что муж проснется и застукает меня. И снова ничего.
И только потом я вспомнила о куче грязного белья. После выхода на пенсию Роджер стал стирать свои вещи сам.
— Надо же чем-то себя занять, — объяснил он мне. Я посчитала, что это ему на пользу. Но теперь она лежала в куче передо мной. Рубашка с пятном кораллово-оранжевой помады на воротничке. Я всегда пользовалась бледно-розовой.
Последовавшая за этим сцена навсегда запечатлелась в памяти. Она проносится перед глазами так часто, как навязчивая мелодия, засевшая в голове. Одни и те же слова.
Я будто снова очутилась в Хайбридже. В истерике. Потерявшая над собой контроль. Разъяренная. Я схватила первое, что подвернулось под руку. Кухонные ножницы. И полоснула по запястью.
— Вам повезло, что вы не задели артерию, — сказал молодой доктор после нашего «объяснения», что я порезалась, когда разделывала мясо. — Стоит быть осторожнее.
Я думала, Роджер скажет, что я окончательно сошла с ума, решив порезать себя. Но он оказался умнее. Напротив, притворился добрым и понимающим. Или же он вел себя искренне? К тому времени я уже сама не знала.
— Я очень сожалею насчет Кэрол, — сказал муж с подавленным видом, когда мы вернулись домой. Он протянул руку, помогая мне выбраться из автомобиля. — Ты права. Нельзя разрушать нашу семью, мы слишком долго вместе. Я расстанусь с ней, если ты пообещаешь никогда больше не причинять вреда ни себе, ни другим. — Он вздохнул. — И если тебе это действительно надо, то я согласен ходить к брачному психологу.
Я настолько преисполнилась облегчения, что поверила ему.
Очередная моя глупость.
Глава 56
Джо
Я просыпаюсь и вижу, что лежу в комнате среди кучи других людей. В воздухе пахнет потом. Мои запястья и лодыжки покрыты маленькими зудящими бугорками от укусов. Я расчесываю их до крови. Затем поднимаюсь и ковыляю к окну. Стекло полностью запотело. Я протираю его рукавом и вижу большую, похожую на паутину трещину с расходящимися от нее тонкими линиями. Снаружи пока еще кромешная тьма. Черт побери, как же холодно. Я обхватываю себя руками. И все же здесь не такой колотун, как в парке на скамейке или в палатке.
Тут я понимаю, что челюсть больше не болит. Ощупываю языком мягкую дырку в десне сзади слева. Во рту вкус свернувшейся крови. Боже, мне срочно надо по малой нужде. Но где же туалет? Ох! Я спотыкаюсь о пустую пивную бутылку. На потертом коврике валяются сигаретные окурки. Мимо проносится кот.
— Жрать хочет, — говорит чей-то голос.
Это Ник, тот человек с рынка. Из одежды на нем только шорты. Я хочу отвести взгляд, но, к своему смущению, не могу. Черные волосы курчавятся на его груди. Он потягивается, стоя передо мной, как будто только что вылез из постели:
— Счастливого Рождества!
«И что же в нем такого счастливого?» — хочется мне сказать. Но тогда он может начать расспросы о семье и прочем.
— Как твой зуб, получше? — спрашивает он. — Моя Мэдж хорошо умеет их рвать. Кажется, она этим наслаждается. — Тут он замечает, как я переминаюсь с ноги на ногу. — Сортир вон там.