— Заходи.

В нос мне шибает запах сигарет и травы. И выпивки. Играет хеви-метал.

— Сделайте потише эту хрень! — орет парень, сидящий передо мной со скрещенными ногами. Затем он закрывает глаза, как будто спит вертикально.

— Медитирует, — поясняет Ник.

К стене прислонены несколько велосипедов. Никакого покрытия на полу. Только половицы. На стенах линялые розово-голубые обои в цветочек, от сырости отошедшие по углам. По полу разбросаны кроссовки, толстовки, пустые пакеты из-под чипсов и банки из-под пива.

Мэдж замечает, как я озираюсь.

— Нас здесь довольно много, — сообщает она. — Но мы все уживаемся. — Она сужает глаза: — Почему ты держишься за челюсть?

— Зуб болит, — со стоном поясняю я.

— Тогда ты удачно зашла! — Ник обнимает свою подругу за плечи. — Моя Мэдж долго работала зубной медсестрой.

— Хочешь, я посмотрю? — Ее голос добрый. Ласковый. Без ревности, как раньше. Наверное, теперь она разглядела меня как следует и решила, что я ей не соперница.

Я киваю.

— Пойдем на кухню.

Кухня такая тесная, что я с трудом в ней помещаюсь. Там пять или шесть человек, сидят и стоят у раковины и курят самокрутки. Повсюду коробки из-под готовой еды, остро пахнущие китайской пищей. Раковина завалена немытыми кружками. Пол настолько грязный, что подошвы к нему прилипают.

— Эй, освободите место для дамы!

Мэдж усаживает меня возле кухонного стола, который шатается, когда я за него задеваю. Затем открывает ящик и вытаскивает оттуда металлическую коробку.

— Подожди минутку, мне надо подержать инструменты в кипятке.

— Не можешь устоять, когда видишь новый рот, да, дорогая? — спрашивает мужчина с животом размером с футбольный мяч.

— Отвали. Женщине нужна помощь. Открывай!

У меня так кружится голова от боли, что я не сразу понимаю — последнее слово адресовано мне.

— О, черт возьми. Я вижу. Похоже, придется рвать. Вот, прими это. — Она сует мне в руку две таблетки.