Он подтвердил это почти с гордостью. Наверняка, к нему уже давно никто не приходил, он скучал по прежнему кругу общения и был рад любой возможности рассказать о своих былых делах.

— Это было несложно, сударыня! Я сразу обратил внимание, что магия ее величества и ее сестры очень похожи, а значит, их магические следы легко спутает менее опытный маг, чем я. Оставалось только найти предлог, чтобы заманить мадемуазель де Сурель в сад. А пузырек с отравой я подбросил туда уже на следующее утро тогда, когда мы эти следы изучали, и когда магические ловушки были отключены.

— Что же случилось потом? — нетерпеливо спросила я. Эта часть истории была мне еще не известна.

Он горько рассмеялся и отчего-то перескочил сразу через большой промежуток времени.

— Наш план сорвался, сударыня, когда мы уже почти достигли цели. О помолвке его величества с принцессой Нурландии было объявлено официально, и мы надеялись, что этот союз укрепит и финансовую, и военную мощь Линарии.

— И даст вам возможность занять более высокие посты, — язвительно добавила я.

Но он вздохнул:

— О, нет, сударыня! Я и без того занимал пост главного мага страны и главы Совета магом — для мага уже не было более высоких должностей. Но я хотел продолжить свои изыскания, о которых уже имел честь вам говорить, а это требовало денег, и немалых. Да-да, уже тогда я не сомневался, что смогу создать этот амулет, который послужит славе Эллинаров. Мне никто не верил, сударыня! Да-да, они имели наглость смеяться надо мной! Но я им доказал, доказал!

Он рассмеялся громко и как-то неестественно, а взгляд его снова стал странным, рассеянным. Маркиз перестал реагировать на мои вопросы — мне казалось, он вообще не слышал их. Я поняла, что в этот день он ничего более мне уже не расскажет, и предпочла выйти из его мастерской.

Его племянница дожидалась меня в гостиной.

— Надеюсь, дядюшка вас не напугал? — спросила она. — Иногда он бывает почти прежним и может долго и интересно рассказывать о прошлом. Но чаще он полностью погружен в себя, и тогда от него невозможно добиться ни слова.

Я заверила его, что наш разговор был весьма содержательным, поблагодарила ее за содействие и попросила разрешить мне посетить их еще раз. Она не возражала.

Я вышла на улицу. Мне нужно было обдумать всё то, что я только что услышала, и я направилась не в сторону кафе, а в небольшой парк, что был неподалеку от дома его светлости. Парк был неухоженным, как и сам маркиз, но зато в нём было пусто, что вполне согласовывалось с моим желанием поразмышлять в одиночестве.

И только там, на заросших сорной травой дорожках, я обнаружила, что до сих пор держу в руках тот фиолетовый камень, что дал мне его светлость. Он называл его амулетом. Я брезгливо поморщилась. Теперь я уже боялась прикасаться к чему бы то ни было, что было связано с бывшим главным магом Линарии — мне достаточно было и прошлого амулета. И уж точно я не собиралась брать его с собой.

Но и возвращаться в дом маркиза я не хотела. Наверняка, всё то, что он говорил о выдающихся свойствах этой побрякушки, было ни чем иным, как его фантазиями. Должно быть, в его мастерской полным-полно еще таких же камней — раз они так успокаивают его и занимают его ум.

Поэтому я просто предпочла положить камень на высокий пень, мимо которого как раз проходила, и продолжила путь.

По сути, ничего нового от Дюбуа я не узнала — он лишь подтвердил догадки тетушки и то, что ранее мне рассказала сестра. Единственной полезной информацией оказалось то, что я услышала фамилию Жомини. И сам маркиз, и его супруга занимали некогда видные должности при дворе, теперь же о них в Лиме даже не упоминали. Нужно было выяснить, что с ними случилось — быть может, они тоже были отправлены в отставку.

Наверняка, Дюбуа мог рассказать еще немало интересного — нужно было только начать разговор с той самой ночи, когда Бланш отправилась в сад.

Я вздрогнула, услышав, как хрустнула ветка за моей спиной. Обернулась — в нескольких шагах от меня стоял граф д"Эрсан!

Его холодный цепкий взгляд ощупал меня с головы до пят. Не приходилось сомневаться, что он оказался тут не случайно.