— Вы же не думаете, что я позволю вам уйти, ваше величество? — вслед за словами я получила в спину и удар его магией, который сшиб меня с ног.
Правда, я тут же вскочила. Мне снова пришлось повернуться к Эрсану лицом.
— Этот удар станет последним, ваше величество! — на сей раз он говорил почти спокойно, без гнева и без злорадства. Он понимал, что выиграл этот бой. И не только этот.
Он стоял в нескольких шагах от меня и уже занес для удара руку. Я сжалась, собирая остатки сил, чтобы выставить щит. Но этот щит был слишком тонким, чтобы меня защитить.
Нет, слёз у меня не было. Было лишь сожаление, что никто не узнает правду, и Эрсан снова останется безнаказанным. Зачем, зачем я вернулась в Лиму? Вообразила, что смогу тягаться с теми, кто был гораздо опытнее в дворцовых интригах. И сейчас я боялась не за себя — за сына, за Лео, за отца и сестру.
Всё переменилось в одну секунду — вот только что щит был почти прозрачным, словно паутинка, и вдруг превратился почти в броню. Я и почувствовала, и почти увидела другую, незнакомую мне магию, что переплеталась с моей, подпитывая ее, передавая ей силы.
Граф тоже почувствовал это, и его магический шар полетел не в меня, а в ту сторону, откуда эта новая магия лилась.
Я обернулась и похолодела от ужаса — чуть в стороне от меня, на тропинке стоял Андрэ.
53. Маленький Эллинар
Я попыталась перекинуть щит на сына — чтобы смягчить удар, но понимала, что даже этого сделать не смогу. А он стоял — такой маленький и беззащитный, — и смотрел на графа.
Время словно замедлилось, и я замечала каждое движение, каждый взгляд. Вот Эрсан понял, что имеет дело с ребенком, и облегченная улыбка появилась на его губах. Но он не сделал ничего, чтобы изменить линию движения своего магического шара. А быть может, делать это он просто не умел.
Я закричала. Наверно, Андрэ мог бы пригнуться или отскочить в сторону, но он продолжал бесстрашно стоять на тропинке. Теперь я смотрела только на сына и потому не сразу поняла, что случилось.
Сначала шар вдруг исчез — словно его и не было вовсе. Он будто растворился в воздухе. А потом я услышала крик Эрсана. Но только убедившись, что с Андрэ всё в порядке, я перевела взгляд на графа.
А тот стоял на земле на коленях и судорожно пытался сорвать с себя амулет. Я не сразу заметила, что темно-фиолетовый камень словно горел у него на груди, опаляя кожу, впиваясь в неё.
Я подбежала к сыну, заслонила его собой, тем самым и не давая ему смотреть на то, как корчился от боли наш противник. А граф уже выл по-звериному, и это было так страшно, что мне хотелось закрыть уши руками. Его лицо было искажено судорогой, а почти безумный от муки взгляд был устремлен на нас. Я не была целительницей, и я не знала, как ему помочь.
— Так ваш сын — Эллинар?! — прохрипел он, когда я, набравшись смелости, подошла поближе.
Камень будто выгорел изнутри и оплавился по краям. Амулет, которым так гордился Дюбуа, более не существовал.
— Маркиз не обманул, — губы Эрсана дернулись в дикой ухмылке, — амулет защищает королевскую кровь даже на расстоянии. Если бы я знал…
Он не договорил и рухнул на землю уже бездыханным.
— Он умер, мама? — шепотом спросил Андрэ.