Проспал Гордей неожиданно долго и крепко. Когда проснулся, солнце уже находилось почти в зените. Наспех умывшись, первым делом отправился на кухню, за завтраком.

Мария уже вовсю суетилась возле дымящихся кастрюль.

— Отнесла я завтрак твоей гостье. Спала она еще, — доверительно сообщила ему добрая женщина.

— Спасибо, теть Маш!

— Куда?.. — крикнула она ему вдогонку. — Сам хоть поешь.

— Позже, теть Маш, — махнул он рукой и вышел из дому.

Наверняка Лиля уже переговорила с Матвеем, и скоро о решении главы клана сообщат им с Ритой. Девушку нужно было предупредить о скором отъезде.

Только вот самой девушки в сарае он не обнаружил. Кровать была аккуратно заправлена. На ней же лежали две толстые тетради. Наверное, это и есть то сокровище, что унесли они ночью из погреба. Гордей заглянул в тетради, но не смог прочитать и слова из написанного там. Какие-то закорючки с точками, ничего не понятно. Местами встречались рисунки, но и те были покрыты тайной.

И куда она подевалась? Гордей вышел из сарая и втянул носом воздух, сразу же улавливая запах девушки. За баней начиналась тропинка, ведущая к речке. Судя по запаху, отправилась Рита именно туда.

Не доходя до речки, Гордей замер. Спрятался за толстый ствол дерева, чувствуя, как воздуха в груди становится все меньше, а вдохнуть новой порции напрочь забыв.

Рита стояла к нему спиной — совершенно обнаженная. Ее мокрые волосы крупно вились по плечам, а руки были раскинуты в стороны. Голову она задрала к солнцу и купалась в его лучах.

«Поворачивай назад и уходи!» — кричало сознание. Но кровь уже пульсировала в висках, а разумом завладевало возбуждение такой силы, побороть которое Гордей был не в состоянии. Шаг за шагом он приблизился к девушке со спины, делая это бесшумно. Когда хотел, он умел быть кошкой, а не грозным медведем. И сейчас он боялся спугнуть дичь.

Рита вздрогнула и дернулась, когда Гордей обхватил руками ее грудь, чувствуя, как твердеют соски, наслаждаясь упругой плотью, что полностью спряталась в его ладонях. Он крепко прижал ее спиной к себе, лаская соски пальцами, распаляя ее страсть.

— Что ты делаешь? — пискнула она, задрожав всем телом, пытаясь повернуться. Но и этого ей Гордей не позволил.

— А ты как думаешь? — склонился он к ее шее и припал губами к трепещущей жилке. Рука его скользнула по плоскому животу, чтобы убедиться, что жертва уже влажная и желает его не меньше, чем он ее.

— Ты не сделаешь этого!

— Мы сделаем это вместе, — с этими словами он развернул ее к себе лицом и впился в губы, пока она не сказала еще хоть что-то.

Он целовал ее так, как не целовал еще никого до нее. Сдерживая рвущуюся изнутри страсть, он всеми силами старался не сделать ей больно, не покусать ее в неконтролируемом порыве. Плохо что соображая, Гордей оторвался от губ Риты и заглянул в глаза.

— Скажи, что тоже хочешь этого! — потребовал он.

В ее глазах стояли слезы, и на самом дне их плескалось желание. Она молчала, но он и без слов все понял.