Он не рассмеялся, не хмыкнул, не скривил губы, а лишь вернул мне внимательный взгляд и задумчиво почесал затылок.
— Тебе подходит, — только и сказал, кивнув каким-то своим мыслям. — И как ты собираешься просить совета у духов? — перевел разговор на другую тему.
— Дальше бабушка подробно описывает, как проводить ритуал, — вернулась я к дневнику, склоняясь над ним слишком низко, в безотчетной попытке спрятать пылающее лицо. — Думаю, у меня получится…
Ответить Гордей не успел. Снаружи послышался какой-то шум, и почти сразу в сарай вошел Матвей. Я захлопнула дневник и прижала его к груди, словно именно ему угрожала опасность, которую я почувствовала всей кожей.
Гордей встал и какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга. Потом Матвей перевел взгляд на меня и сказал:
— Выйдите, пожалуйста.
Гордей взял меня за руку, крепко сжал ее в своей горячей ладони и потянул за собой из сарая. Странно, но рядом с ним мне не было страшно, что бы ни ждало нас там, на улице. А ждала нас там женщина — высокая, красивая и суровая. Я сразу догадалась, что это и есть та самая Лиля, познакомиться с которой мне была не судьба. Она смотрела на меня с ненавистью, а мне почему-то захотелось попросить у нее прощения. И в этот момент снова заговорил Матвей:
— Не серчай на нас, Гордей, и ты, девушка, — мазнул он по мне взглядом, — но вам нужно уходить. Наша жизнь спокойна и размеренна. Каждый из нас сделал свой сознательный выбор, уединившись от людской суеты. Защита наша не так уж и сильна, и ты об этом знаешь, Гордей, — я с удивлением заметила, как тот кивнул, не собираясь спорить, соглашаясь с каждым словом Матвея. — Угроза нашему спокойствию слишком сильна и опасна…
В этот момент из лесу появились медведи. Один за другим они выходили из-за деревьев и приближались к нам, становясь полукругом, утробно рыча. Вот тогда мне стало страшно — в рыке зверей слышалась явная угроза.
— Сколько времени ты нам даешь на сборы? — спокойно спросил Гордей. Он даже не изменился в лице. И его спокойствие немного передалось и мне.
— Час. Этого времени вам хватит.
Нас предупредили и сделали это со всей честностью. Обиды не было, лишь легкая грусть, что и этот короткий период моей жизни среди отшельников подошел к концу.
Несмотря на то, что провела я в клане отшельников всего пару дней, сердце щемила тоска, когда собирала вещи, готовясь в дорогу. Наверное, настроение рождала неизвестность, что ждала впереди, но как бы там ни было, приходилось бороться со слезами и всепоглощающей грустью. Хорошо хоть Гордей ушел куда-то и не видит меня в таком состоянии. Ну вот, стоило только подумать о нем, как и он перегородил своей мощной фигурой вход в сарай, забирая сразу весь свет.
— Готова? — раздался его низкий голос.
Еще бы знать, к чему. Что ждет нас впереди? Об этом я старалась не думать, но мысли сами лезли в голову. Вещи я собрала быстро, да и чего там собирать-то? Сложить все то, что купил мне Гордей? Сумку нам выделили отшельники. На дно я положила самое ценное — заветные тетради, сверху документы. Да, я была готова, только не знала к чему.
— Куда мы пойдем? — заставила я себя посмотреть на Гордея.
Он выглядел несколько иначе, цивилизованно что ли. Все дело в одежде, ведь до этого я его видела лишь в кожаных штанах — тех самых, специальных, для перекидывания. Сейчас на нем была надета рубашка с короткими рукавами, заправленная в потертые джинсы. На ногах кроссовки. Как и на мне… Для дороги я тоже выбрала джинсы, футболку и кроссовки.
— В город поедем, а там дальше посмотрим.
Я кивнула, испытав облегчение. Почему-то мне казалось, что хочет он вернуться в свой клан, и интуитивно боялась, сама не зная чего. Не хотела я идти туда, откуда его изгнали. Лучше в город… Там легче затеряться, наверное.
Гордей собрался сказать что-то еще, но внезапно обернулся и освободил проход, впуская в сарай сухонькую старушку — ту самую, что принесла мне сегодня завтрак и убежала так быстро, что я даже не успела поблагодарить.