— Вот поэтому, — и повел меня внутрь кафе.

Не уверена, что поняла его мысль, но тихо радовалась, что поцелуй был коротким, словно сворованным. Иначе, я не отвечала за реакцию своего тела. Слабость в ногах еще долго ощущалась, мешая мне вести себя адекватно.

Гордей заказал себе телячью отбивную с гарниром из овощей. Я же остановила свой выбор на блинах с семгой. Он предложил выпить вина, но я отказалась. Спиртное в принципе не любила и употребляла только по праздникам, а сегодня мне нужна была трезвая голова, чтобы продуктивно потрудиться перед сном.

Вопреки моим ожиданиям, ужин не прошел в молчании. Гордей рассказывал мне про своего племянника, которого растили они с братом, когда мать мальчика трагически погибла. И с такой любовью он это делал, что в душе моей плескалась жалость. Как же он, должно быть, скучает по своей семье, только даже себе в этом не признается, либо гонит эти мысли и считает себя недостойным вернуться в клан. Я так не думала. Уже одно то, что он грустит, говорит о том, что многое из того, за что его осудили, он осознал. А значит, исправился. Но лезть к нему со своими советами я не стала, понимая, что он все равно не свернет с намеченного пути и не бросит меня. За последнее я особенно была благодарна Гордею.

Возвращались мы уже по темноте, и на этот раз Гордей не выпускал моей руки до самой квартиры. А там он расположился в кресле перед телевизором, а я заперлась в комнате, забралась с ногами на кровать и раскрыла бабушкин дневник.

Начать решила непосредственно с ритуала общения с духами. Все остальное изучу как-нибудь потом, на досуге.

Я не раз слышала от бабушки, что духи, а точнее, души умерших, наши самые сильные союзники. Но они не любят, когда тревожат их по пустякам. Сама бабушка, знаю, обращалась к ним всего пару раз за всю жизнь. Ну а мне предстояло сделать это впервые, и причина мне казалась достаточно серьезной.

Сначала шло подробное описание места, подходящего для ритуала. И уже одно это меня слегка напрягло. Мы же в городе! Как тут найти поле, далекое от автомобильных дорог и городского шума? Нужно было чистое небо над головой, без единого облачка, усыпанное звездами, и полная луна, обращенная к тебе своим ликом.

А как у нас дело обстоит с луной? Я подошла к окну и попыталась рассмотреть ночное светило сквозь густую крону деревьев. Получилось ухватить взглядом край месяца, но он еще был далек от полнолуния. И тут я поняла, что понятия не имею, когда оно должно наступить — полнолуние это.

Возле двери я остановилась и прислушалась. Кажется, Гордей еще не спит. Сквозь щель внизу пробивался слабый свет от телевизора и доносились едва различимые звуки. Я тихонько приоткрыла дверь и высунула голову в образовавшуюся щель. Комната, где расположился на ночлег Гордей, была проходной и гораздо больше моей. Она считалась гостиной, и чтобы попасть в ванную или на кухню, нужно было пройти через нее.

Стоило мне только встретиться взглядом с Гордеем, как по телу прокатилась горячая волна. И почему-то в этот момент показалось, что несмотря на включенный телевизор, он его не смотрит, а о чем-то думает.

— Что-то случилось? — спросил он, а у меня по коже побежали мурашки от его голоса. Да что же со мной такое твориться?! Почему ноги вдруг снова стали ватными?

— Я не знаю, когда полнолуние, — даже не сказала, а пискнула я, ненавидя, нет, даже презирая себя в этот момент со страшной силой.

— Сейчас узнаем, спокойно отозвался Гордей, достал из кармана сенсорный телефон и принялся заправски водить по экрану пальцем.

Я выскользнула из комнаты, приблизилась к нему и нерешительно замерла возле кресла. Все время, пока Гордей искал нужную информацию в интернете, я рассматривала его немного обросшую прическу, крепкую шею, широкие плечи, сильные руки… По мере того, как скользил по телу этого мужчины взгляд, я понимала, что возбуждаюсь все сильнее. Это чувство было настолько самостоятельным и не поддающимся контролю, что я уже и не пыталась бороться с ним. Боролась я с другим — с желанием опуститься на подлокотник кресла, зарыться пальцами в волосы Гордея, прижаться губами к его теплой коже на шее…

— Двадцать пятого июня, — вырвал меня его голос из эротической фантазии. — Это получается… — он прикинул в уме, тогда как до меня все еще не доходил смысл его слов, — через неделю.

Гордей посмотрел на меня. Кажется, он сразу и гораздо лучше меня понял, что со мной происходит. Отложив телефон в сторону, он протянул ко мне руку. Как в замедленном кадре видела, как пальцы его смыкаются на моем запястье. Чувствовала, как прикосновение обжигает кожу, одновременно заставляя дрожать всем телом. Жар из живота поднялся к груди, а потом к горлу, спирая дыхание, заставляя пылать лицо.

— Иди сюда, — проговорил он низким хрипловатым голосом и потянул меня к себе на колени.

Мне казалось, что тело мое превратилось в размягченный теплый воск, из которого можно лепить все что угодно. Я чувствовала, как увеличивается и твердеет его плоть, и мечтала ощутить это в себе, вновь испытать ту наполненность, что дарила мне близость с Гордеем.

Ладонь его прижалась к моей щеке, пальцы коснулись губ. Мои глаза щипало от той влаги, что скопилась в них. Но это не были слезы — все тот же пожар, что бушевал во мне, заставлял их увлажняться. Рука Гордея переместилась на мой затылок, зарываясь в волосы. Теперь мое лицо было так близко от его, что я буквально тонула в его глазах, окутанная его дыханием.