— Совершенно! — тряхнул он головой. — Их природа так же разнится, как суша и вода. Наша магия — это определенные умения, которые передаются из поколения в поколение. Мы рождаемся с ними, а потом развиваем, усиливаем, учимся пользоваться.

— Ну и я так же…

— Не перебивай, пожалуйста! — нахмурился Гордей. — Оратор из меня и так никудышный. Дай донести мысль… — он замолчал ненадолго, видно собираясь с этой самой мыслью. — Так вот, мы умеем только то, что может пригодиться нам. Для самообороны, для защиты наших жилищ, для охоты на дичь… В общем, не так и много мы умеем. Вот и твою силу я блокировал только потому, что ты не могла помешать мне, пользуясь твоей беспомощностью в тот момент. Ты соткана из энергии, словно рождена специально, чтобы носить ее в себе, используя на благо или нет, тут ведьме виднее, — улыбнулся он, но так мимолетно, что я решила, будто мне это показалось. — Я долго думал и пришел к выводу, что даже если бы на тебя не напали тогда, ночью, и не появился я, то все равно, в скором времени, сила вырвалась бы из-под контроля, потому как по-другому она не может существовать. Настало время, когда ты должна научиться ею пользоваться. Особенно сейчас, когда над тобой нависла опасность.

Его речь показалась мне несколько пафосной, но рациональное зерно в ней все же было. Только вот я понятия не имела, как усмирить все то буйство, что происходило в моей душе. Особенно сейчас, когда речи Гордея не пришлись энергии моей по вкусу.

— В моем клане воспитанием подростков занимался брат, — продолжил Гордей, и на этот раз голос его прозвучал тише и как-то грустно. На меня он не смотрел, устремив взор в пространство. — Он и сейчас, наверное, эти обязанности с себя не сложил, хоть и стал альфой…

— Ты был альфой?

— Был, — перевел на меня затуманенный взгляд Гордей.

Любопытство подмывало спросить его, что же случилось, почему он здесь, а не со своим кланом. Но вредность мешала это сделать. А еще уверенность, что во всех бедах виноват он сам. Не понимала, откуда во мне столько жестокости, но отдавала себе отчет, что мое отношение к Гордею предвзятое, и в этом тоже виноват он.

— Ты должна почувствовать свою силу отдельно от себя, — продолжил Гордей, так и не дождавшись, когда я скажу что-то еще. — И хоть я сам никогда этого не делал, но не раз видел, как обучает оборачиваться подростков брат. Предлагаю воспользоваться его теорией — приметь его опыт к твоей энергии.

Гордей встал и протянул мне руку. Я сделала вид, что не заметила этого, и поднялась с травы сама. Он вышел на середину поляны, и я последовала за ним. Взяв за плечи, Гордей развернул меня спиной к себе и прижал ладони к моим ушам. Его голос раздался так близко, а губы касались шеи настолько интимно, что реакция моя не заставила себя ждать. По коже побежали мурашки, и ноги сразу же стали ватными и слабыми. Я даже не сразу разобрала его слова, находясь во власти неконтролируемых эмоций.

— Отбрось все лишнее, в особенности посторонние звуки. Прислушайся к себе внутренней, услышь свою душу…

Легко сказать! Еще бы перестать чувствовать его! И зачем он только стоит так близко? Да я сейчас закиплю изнутри, если не возьму себя в руки! Так, Риэтта, спокойно… Я резко втянула носом воздух и медленно выпустила его из себя. Потом еще раз и еще. Кажется, дрожь отступила, а мысли немного прояснились, уже не акцентируясь исключительно на мужчине, что касался меня горячими ладонями. И все же, я оставалась далека от полного спокойствия и уравновешенности.

— Готова?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть.

Гордей переместил руки мне на плечи, прокладывая обжигающие дорожки по шее, отчего меня снова бросило в озноб и захотелось поежиться. Пальцы его легли в ключичные впадинки, а губы снова прижались к моему уху. Нет, ну он точно издевается!

— Закрой глаза, — одновременно с этим он слегка надавил пальцами. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я почувствовала боль. — Чувствуешь тепло? Вот здесь… — ладонь его переместилась ко мне на грудь — прямо в центр.

И это движение тоже показалось мне больше ласкательным, чем обучающим. Но тут я уже обругала себя мысленно последними словами, что веду себя как сексуально озабоченная маньячка. Вместо того, чтобы улавливать собственные ощущения, я кажется, возбуждалась все сильнее. Вот и тепло если и чувствовала, то едва уловимое. И шло оно не из моей души, а откуда-то снизу, из живота. И голова отчего-то кружилась все сильнее. Я даже вынуждена была привалиться к Гордею, чтобы не упасть.

Руки Гордея вновь вернулись к моим ключицам, и пальцы надавили ощутимо сильнее. В глазах моих потемнело, а взгляд словно погрузился внутрь меня. И я увидела яркий свет — прямо по центру. Он полыхал и разрастался. От его силы меня уже шатало из стороны в сторону. И если бы Гордей не держал меня очень крепко, то боюсь предположить, чем бы все это закончилось.

— Видишь свою силу?

Из последних сил я кивнула.