Питер шел рядом с Сильваном и уже почти не замечал ни толп беженцев, ни женского плача, ни крика. Думал лишь о том, что это уже третий город на мамином маршруте. Третий день они бродят и повсюду – в кабаках, в тавернах, на рынках – расспрашивают о Искательнице преклонных лет, с золотистыми волосами и арбалетом за спиной.

Раньше они нашли бы ее без труда, почти наверняка. Такую колоритную фигуру трудно не заметить. Но теперь, когда через города ежедневно проходили тысячи людей, все совершенно ошалели, и никто, конечно, не запоминал лиц. Один кабатчик в этом смысле и выразился – кого тут можно найти, когда весь мир сошел с ума?

Прошло три дня, и эмиттеры уже добрались до Тэраса – Питер не мог в это поверить, пока не слетал и не убедился сам. Родной город отца в буквальном смысле вымер, не осталось ни одного человека, лишь ветер таскал по пустынным улицам какое-то тряпье и мусор. Хватало и мертвых тел – тех, кто не захотел или не смог покинуть город. Они лежали и вдоль Древней Дороги – десятки, сотни застывших фигурок в полях и на обочинах. Питер не знал, каким образом убивает прикосновение к Барьеру, но, похоже, смерть наступает мгновенно, спасибо и на этом.

Если, конечно, вообще можно за такое благодарить.

Наверняка поля и леса полны трупов животных, которые не чувствовали опасности и просто умирали на месте. Но животных в мире еще много, они придут и заселят освободившиеся территории. А вот люди…

Фэлри дал им шесть дней, и половина срока уже истекла. Эмиттеры продолжали двигаться, медленно, неумолимо, точно гигантский пресс, прижимая огромную массу людей все ближе и ближе к побережью. Скученность росла, еды не хватало, драки, убийства и грабежи стали обычным делом. Питер и Сильван соблюдали крайнюю осторожность и не расставались с оружием ни днем, ни ночью.

Ночевали во флаере, который прятали в лесу неподалеку от очередного города. Казалось рискованным оставлять его без охраны, но даже если кто-то его и обнаружит, все равно не сможет запустить.

Расспросив о Крис в двух попавшихся по пути тавернах, Сильван и Питер решили перекусить в третьей, где уже ничего не осталось, кроме безвкусной похлебки из картошки и какой-то травы. Даже она стоила кучу пласта – хозяин схватил его с такой жадностью, что Питер невольно усмехнулся.

Мир вот-вот погибнет, однако кое-кто продолжает наживаться и, наверное, умрет в обнимку с мешочками пласта.

– Думаю, нужно лететь прямо к побережью, – Питер сунул в рот ложку похлебки и поморщился, – мама наверняка вернулась туда, как только увидела, что творится.

Сильван покачал головой.

– С нее станется пойти навстречу Барьеру, чтобы убедиться, что он и правда существует. Хотя, наверное, ты все-таки прав.

– Значит, летим в Ройн?

Сильван с каменным лицом все сыпал и сыпал соль себе в тарелку. Питер схватил его за запястье.

– Отец!

– Я полечу в Ройн, – произнес Сильван, не поднимая глаз, – полечу один.

Сердце Питера потяжелело, точно камень. Он боялся этих слов – и в то же время знал, что они неизбежно прозвучат.

– С Мелл Фэлри что-то случилось, – уверенно продолжил Сильван, – иначе он уже остановил бы все это.

– Ты так в нем уверен? – Питер криво усмехнулся. – Вы знакомы всего один день!

– Ратоборцев интуиция никогда не подводит, – хладнокровно заметил Сильван, – ты сам разве не чувствуешь, что он в беде?