— Замечали, но особых выводов не делали. Вернее, уровень науки не позволял делать. Вегенер попытался мысленно соединить и другие материки. И, представь себе, они «соединились». Геологическое строение мысленно соединенных участков тоже оказалось сходным. Появились другие данные о сходстве участков, которые раньше как бы соприкасались, а затем были разъяты. Так родилась идея о том, что некогда материки соединялись в один суперматерик, который назвали «Пангеей». Затем «Пангея» раскололась на блоки, соответствующие современным материкам, которые «отъехали» друг от друга примерно так же, как расходятся дрейфующие льдины. Эта идея быстро завоевала популярность. Сторонников гипотезы дрейфа континентов стали называть мобилистами. Ярлык ведь тоже нужен.
— Чтобы отличаться от «неверных»?
— Ярлык вешают как раз «неверные».
— Значит, они все-таки были?..
— Закон диалектики. Если бы не было «неверных», не было бы развития науки. Короче говоря, «неверные», а у них тоже есть свой ярлык — фиксисты, откопали много данных, которые нельзя было объяснить гипотезой Вегенера. Под лавиной этих данных мобилисты не устояли, и фиксисты праздновали победу. Самое главное заключалось в том, что мобилисты не смогли найти приемлемого механизма, двигающего материки.
Помощь к ним пришла со стороны океанологов и морских геофизиков. За последние два-три десятка лет в результате работ советских и зарубежных научно-исследовательских судов накопилось много материалов о рельефе, геологическом строении, возрасте и других характеристиках дна всех океанов.
— И эти материалы лили воду на мельницу мобилистов?
— Подавляющее большинство. Есть, конечно, факты, которые не могут объяснить еще и сейчас, но их становится все меньше и меньше. И если раньше мобилистов можно было сосчитать по пальцам, то теперь по пальцам приходится считать фиксистов. Правда, в нашей стране фиксистов, пожалуй, больше всего.
— А ты кто?
— Разве по мне не видно?.. Мобилист, конечно. И к мобилизму я пришел лет семь назад на основании анализа геологического развития Камчатки. Но я еще не кончил.
Со временем появилось много независимых друг от друга данных о движении материков. Если я их все начну приводить, так уж точно перестанешь понимать. От гипотезы Вегенера осталась только одна идея движения материков. Появились другие гипотезы, объясняющие различные стороны этого движения. В 1968—1969 годах гипотезы были объединены в довольно стройную концепцию «Тектоники плит», или «Новой глобальной тектоники». Это уже скорее не гипотеза, а теория, опирающаяся не только на качественные данные, но и на строгие количественные расчеты.
— Все это очень интересно, но когда мы подойдем к подводным вулканам?
— А куда ты спешишь?.. Здесь тепло и сухо, а за этой границей, — Геннадий показал на дымящий бортовой вал, — холодно, сыро и ветер не слабый. Забыл, что ли? Вот только Питкина жалко. Ждет, бедолага, когда мы тут беседу кончим.
Питкин не захотел лезть в душную парную, но и уходить без нас, конечно, не собирался.
— Спешить не в моих интересах, а Питкину никто не виноват. Сидел бы в лагере.
— Заставишь его… Но давай продолжим.
— В океанах есть крупные, очень протяженные горные хребты. Подводные, конечно. Они обычно располагаются в центральных частях океана и поэтому называются срединно-океаническими хребтами. Прямо посредине Атлантического океана от Исландии — на севере до маленького острова Буве — на юге, повторяя очертания берегов Европы, Африки и Америки, протягивается Срединно-Атлантический хребет, который соединяется с Центрально-Индийскими хребтами. Через Австрало-Антарктическое поднятие Центрально-Индийские хребты, в свою очередь, соединяются с Южно-Тихоокеанским и Восточно-Тихоокеанским поднятиями. В результате получается единая, глобальная, как принято сейчас выражаться, система срединно-океанических хребтов, опоясывающая весь земной шар. Длина ее составляет примерно шестьдесят пять тысяч километров. Так вот центральные части срединно-океанических хребтов являются ареной современной подводной вулканической деятельности. Представляешь, вулканический пояс длиной шестьдесят пять тысяч километров! Больше, чем окружность Земли по экватору.
Мы, правда, мало знаем о самих извержениях, но о масштабах можем судить, изучая отдельные участки, которые возвышаются в виде островов над уровнем океана. Исландия, Азорские острова, остров Пасхи… На некоторых участках зарегистрированы подводные извержения. Возраст поднимаемых пород исчисляется тысячелетиями. А на удалении от срединно-океанических хребтов возраст вулканических пород становится все древнее и исчисляется уже десятками и даже первыми двумя сотнями миллионов лет.
— Но как это все объяснить и какое отношение к этому имеет дрейф континентов?
— Самое прямое. А объясняется это так… Впрочем, потерпи. Сначала в двух словах напомню, как устроена Земля. Внешняя ее жесткая оболочка называется литосферой. Толщина ее — порядка семидесяти — ста километров. Верхняя часть литосферы — земная кора. Толщина ее под океанами около семи километров, а под материками — тридцать пять и даже больше. Насколько могу судить, тебе уже известно, что под земной корой до глубины двух тысяч девятисот километров располагается мантия, затем на глубинах две тысячи девятьсот — пять тысяч километров — жидкое, а в самом центре — твердое ядро. Температура и давление к центру Земли увеличиваются. Под литосферой температура достигает больше тысячи градусов по Цельсию, а на глубине четырехсот километров — около тысячи шестисот градусов. Эти температуры превосходят температуры плавления пород при атмосферном давлении, но недостаточны для плавления в условиях очень высоких давлений. Так что вещество мантии находится в близком к плавлению, но в твердом состоянии, способном к пластичному течению. Теперь мы почти у цели. Но я, кажется, тебя заморил? Если нет, вернемся к срединно-океаническим хребтам.