— Какие у меня дела?.. Смотреть, слушать…
— И спрашивать?..
— И спрашивать.
— Ты, когда надо спрашивать, не стесняйся.
— А как же насчет того, что со мной от науки отвыкнешь?
— А-а, не забыл. — Геннадий, смеясь, закрутил головой — он часто так делал, когда что-нибудь доставляло ему особое удовольствие. — С тобой разговариваешь, а ты, наверное, — раз-раз и — в блокнотик. А?.. Я ведь вижу, как ты иногда рейку под мышку и что-то там чирик, чирик.
— Раз уж ты напомнил, — я достал отсыревший блокнот и осторожно, чтобы он не распался, примостил его на колене. — Раз напомнил, давай кое-что запишем.
— А что записывать?
Он понял свою оплошность и уже не смеялся. Но этого разговора было не миновать. Он входил в мои планы. Работать с заведующим Лабораторией подводного вулканизма и не расспросить его о подводных вулканах — было бы непростительно.
— Так уж и непростительно?.. Ладно. С чего начнем?
— Что известно о подводном вулканизме? Есть какая-нибудь статистика?
— По принципу «статистика знает все»?.. Конечно, есть. Но, естественно, не полная. Пока зарегистрировано около двухсот вулканов, и то, в основном, на мелководье. В действительности их много больше. Пожалуй, побольше, чем на суше.
— А насколько больше? И как это определяется?
— В свое время американский ученый Менард, основываясь на изучении геологического строения дна Тихого океана, говорил, что объем вулканических пород, извергнутых подводными вулканами, раз в тридцать больше, чем объем пород наземных вулканов. Но потом он сам понял, что погорячился. По его последним расчетам, на дно Мирового океана в год поставляется около четырех кубических километров или, если хочешь, около десяти миллиардов тонн продуктов извержения. Это — в три-четыре раза больше того, что дают наземные вулканы. Цифра вполне реальная, так как основана на строгих расчетах. Что касается второй половины твоего вопроса, — как это определяется, — боюсь, сложновато будет.
— Попробую понять. Недаром почти месяц нахожусь около живого вулкана, среди живых вулканологов.
— Тогда придется начать от печки.
— Ты, наверное, слышал выражение «дрейф континентов»?
— Слышал. И книгу у тебя на столе видел — «Дрейф континентов». А что это такое, честно говоря, не знаю.
— В начале нашего столетия немецкий ученый Альфред Вегенер обратил внимание на совпадение рисунков береговых линий Южной и Северной Америки с очертаниями берегов Европы и Африки. Получается так, что если их мысленно соединить, то места для Атлантического океана не останется.
— Раньше не замечали такого сходства?