— Он съел что-то не то.

Растерянные взгляды обшаривают кухню. Все шкафчики закрыты, нигде нет остатков разгрызенных вещей или игрушек. Только в беловатой жиже рядом с мордочкой собаки, на краешке ткани, которой обита изнутри корзинка, виднеется белый шарик.

Сандрина узнает этот запах. Антимоль. Как собака могла добраться до средства от моли? Сандрина не уверена, что Патрис и Анн-Мари им пользуются; она никогда не ощущала специфического запаха в их квартире.

Она предлагает Анн-Мари увести Матиаса в ванную — пусть почистит зубы. Когда бабушка с внуком уходят, показывает Каролине белый шарик. Каролина осторожно приподнимает голову собаки, достает испачканный желчью шарик и поднимает на нее круглые глаза.

— Это что еще такое?

Нельзя тратить время, некогда выяснять, что и как. Патрис поднимает корзинку с Пикассо, Каролина открывает дверь. Они быстро идут к лифту. Сандрина тщательно запирает за ними замок.

Матиас зовет ее. Сандрина идет в дальнюю комнату. Мальчик уже в постели. От него пахнет зубной пастой. Он волнуется. Сандрине это состояние хорошо знакомо, и в голове у нее мелькает: как же это просто и как скоро. Как незамедлительно на смену покою приходит тревога. И мгновенно она начинает лгать, говорит голосом чуть более низким, успокаивающим. Именно так она постоянно говорила с ребенком, когда жила у господина Ланглуа.

Все будет хорошо. Не волнуйся.

В дверь квартиры стучат.

Анн-Мари говорит:

— Ох, наверное, они что-то забыли. — И выходит из комнаты.

Она идет быстрым шагом, слегка покачиваясь на ходу. Анн-Мари подвижная, энергичная, но когда ускоряет шаг, у нее появляется эта переваливающаяся, немного смешная «птичья» походка. Сандрина глядит ей вслед, и внезапно ее охватывает тревога. Она слышит шаги женщины в коридоре, слышит, как она приближается к двери. Паника волной накрывает Сандрину, она открывает рот, хватает воздух, точно карп, которому не хватает кислорода, и с трудом поднимается на ноги. Что-то не так… Она хочет закричать, остановить, но мысли тяжело проворачиваются в мозгу; она хочет вдохнуть и не может. Наконец ей удается дойти до двери в комнату и выйти в коридор, это длится секунду и занимает целую вечность. Она кричит:

— НЕТ!

Поздно. Анн-Мари распахивает входную дверь.

Это не Каролина. Это не Патрис.

Это господин Ланглуа.

У Сандрины нет ни малейшего сомнения. Это господин Ланглуа — не мужчина, который плачет. И не тот мужчина, который может угрожать, но не переходит грань, не тот расчетливый мужчина, который заставлял ее подписывать бумаги, отсекал ее от всего личного. Нет, это именно господин Ланглуа. Это насилие, грубость и жестокость.

Она видит, как его рука поднимается и наносит удар, как падает Анн-Мари. Он ударил ее очень сильно.

Сандрина делает шаг назад, отступает в комнату, разворачивается и смотрит на Матиаса.

Мальчик молчит, его глаза широко раскрыты. Он знает… Он чувствует бешенство отца… Сандрина должна… надо, чтобы именно она… она должна… Но паника перехватывает ее нутро, пылающее лезвие снова сковывает шею и спину, и она застывает.