Книги

Вторая жена

22
18
20
22
24
26
28
30

— Где он?

Она с трудом садится, затылок раскалывается от боли.

Солги.

— Кто?

— Малец.

Солги.

— Сегодня он ночует у своего приятеля, у соседей, они давно договорились. Мы отвели его к Измаилу после ресторана.

Сандрина надеется, всеми силами души надеется, что он подкарауливал их на улице, но после них не зашел в дом, не считал, сколько раз останавливался лифт, не слышал их шагов. Она смотрит на него тупыми коровьими глазами и строит из себя дуру. Ее много лет принимали чуть ли не за умственно отсталую, считали, что она не от мира сего, так что эта мина у нее хорошо получается. Щеки обвисают, глаза пустеют и стекленеют. Она словно накидывает на себя маскарадный костюм: тупая корова Сандрина податлива, покорна, покорена. Эта Сандрина не смеет лгать. И, похоже, ей верят.

Она не шевелится. Пальцы сжимают цепочку.

Он приближается.

Она отшатывается. Он почти спокоен. Почти — дыхание чуть-чуть учащенное, лоб слегка влажный. Он не кричит на нее, но она объята ужасом.

Он протягивает руку и хватает ее за волосы. Сандрина съеживается, чувствует, что приближается буря. Она прекрасно знает, что означает этот жест, догадывается, что за ним последует.

Она так сильно прижимает голову к груди, что кажется, шея исчезает и осталась только сгорбленная спина. Его пальцы обжигают. «Нет», — шепчет Сандрина, хоть это и одно из запретных слов. Несколько недель назад, в другом доме, он гладил ее по волосам. Нежно, как она думала.

Он смотрит на нее и сжимает кулак.

«Нет», — снова шепчет Сандрина.

«Нет», — умоляет она.

Кожа на голове уже пылает. Он тянет, тянет, тянет, и голова Сандрины невольно подчиняется этой злой силе, локти скользят по одеялу, она рефлекторно сдвигается, меняет позу, ищет положение, которое облегчит боль.

Он стаскивает ее с кровати, не быстро, но с решимостью, и, когда она падает на пол, не отпускает. Сандрина бьется, пытаясь подняться на ноги, и уже не шепчет, а кричит. А он, продвигаясь в гостиную и волоча ее за собой, начинает говорить.

Он не рычит, нет, он говорит:

— Видишь, что ты наделала. Все это из-за тебя, тупая корова, блядь.