– Чем могу быть полезна?

– Я Мэй Плам.

– Это я знаю, – ответила женщина, едва шевельнув тонкими, бесцветными губами. Глаза её были очень бледными – настолько, что казались почти прозрачными.

– Хотела задать вам несколько вопросов.

– Касательно бухгалтерского учёта?

– Нет, нет… с чего вы взяли?

– Потому что в это время года мне задают именно такие вопросы. Бухгалтерские вопросы. Зимние вопросы. Сардиночные вопросы. Пальцеотрубательные вопросы. Врачебные консультации, – хотя я всегда отправляю их к доктору Холмсу. Летом мне задают летние вопросы. Вопросы о резервировании, о рассадке, – она сделала паузу, – о вазочках для варенья.

Мэй не теряла времени даром:

– У меня вопрос о вазочках для варенья.

– Об отравлении, полагаю.

– Как вы догадались?

– Это не догадка. Думаю, вы бы не стали спрашивать о вазочке с вашим именем.

– Да, вряд ли, – Мэй рассмеялась. – А если бы спросила, то была бы первой островитянкой, сделавшей это. Такой славы мне не надо.

Мисс Гудфеллоу отложила перо. Возможно, это было хорошим знаком. Во всяком случае, показывало готовность немного поговорить. Мэй поняла, что ум мисс Гудфеллоу организован так же аккуратно, как и её книги. Если это так, она может оказаться весьма полезной.

– Так какой вопрос?

– Он скорее не про вазочку, а про записку.

– Ах, записка! – воскликнула мисс Гудфеллоу, подняв палец с недостающим кончиком. – Та, в которой обвинили девочку.

– Именно эта, мэм.

Глаза мисс Гудфеллоу как будто заискрились:

– Не желаете ли чашечку чая, мисс Плам?